военно-морском училище. Закончив его, наши пути разошлись. Я, как и мой герой лейтенант Зуев, попали на Тихоокеанский флот, который в то давнее время в конце пятидесятых только становился на ноги, а мой знакомый прослужил на лодках Северного флота. Посидели в одном из Севастопольских уютных кафе, вспоминали юношеские годы, посудачили о карьере наших друзей и пришли к общему мнению, что на флотах, да и как в армии вообще, (на гражданке по-своему тоже), продолжает существовать традиция,» когда дети офицеров становятся офицерами, а дети адмиралов — адмиралами». Об этом нам поведал один из офицеров (наших преподавателей), ответивший на вопрос одного самого любопытного из нас, почему он не стал адмиралом? Оба мы, как поется в одной из песен «Капитан второго ранга... «были именно этими офицерами в отставке, но жаловаться на судьбу было уже поздно, да и зачем? Прослужили родине честно по тридцать лет, да и работали сейчас инженерами во флотских частях: он в Питере, а я на своей родине в Севастополе. У обоих дети уже взрослые и наградили нас внуками, жены уже ушли в мир иной, а новые, моложе нас на три пятилетки, занимались, в основном своими внуками и детьми.
— Ты помнишь Витю Скутского? — спросил он.
— Еще бы. Сын адмирала. Тогда все училище гремело, когда одна из дочерей известного адмирала заставила его на ней жениться, во избежание скандала по обвинению в изнасиловании. И что же?
— Он на ней таки женился. Сейчас тоже на пенсии, но контрика все же ухватил...
— И за что ему прилепили контр-адмиральскую звезду?
— Известное дело. Жена постаралась. Она красивая бестия и сейчас, в любую щель пролезает. Легла, сучка, под одного в Главном штабе ВМФ, вот и стала она адмиральшей. Ты же помнишь, как у нас говорили: «Где муж не силен головой, то жена пробивает пи...
— Это точно, — постучал я по фужеру, кончиком вилки, приглашая официанта, рассчитать нас.
— Ну, тот пролез в адмиралы через плечо тестя, а ты, Эд, как же упустил такую возможность? Говорили, что ты в наше училище попал чуть ли не по личной рекомендации самого Берия?
— Правильнее сказать по его совету, — ответил я.
— Расскажи подробнее, когда и как это произошло?
— Да что тут рассказывать? Было это в 1952 году. Мне как раз восемнадцать стукнуло. Заканчивал десятый класс и готовился в высшее. А в это время выборы в Верховный Совет СССР, и Берия в нашем округе баллотировался в депутаты. Ждали мы встречи с ним. Еще бы! Он же еще и маршалом был. А я был секретарем комсомольской организации выпускной роты в следующем году. Вызвал меня начальник полит отдела и говорит:
— Знаешь, что у нас встреча с самим Лаврентием Павловичем будет?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга!
— От комсомольцев училища выступать будешь. Вот твоя речь, вызубри наизусть и с трибуны в три минуты уложись, голубчик, понял? И чтобы было внятно, громко и красиво...
— Есть! — товарищ капитан первого ранга, — ответил я и взял листок с отпечатанным тестом.
В тот день мы сидели, как на иголках. Еще бы! Генсек внутренних дел... Все боялись и говорили друг с другом чуть ли не шепотом.
Ровно в двенадцать часов мы сидели в нашем большом зале, а я в президиуме рядом с нашим адмиралом. Справа от него было пустое место. Вдруг все встали, зал взорвался аплодисментами, на сцену поднимался Лаврентий Павлович, приятно улыбаясь и посверкивая звездой героя социалистического труда. Аплодисменты не смолкали, пока он не сел рядом с адмиралом. Наконец все сели, я положил
Приезд отца. Удивительные отношения мачехи и пасынка 