И ему показалось, что эту команду он когда-то уже слышал, только говорила не копия этой молодой и стройной женщины, а ее оригинал уже пополневшей, слегка поседевшей, но такой милой и нежной женщины, повидавшей на своем веку уже так многое, что ей удивляться уже было просто нечем.
... Эта квартира на улице Ленина досталась Суриковым от бывшего командира дивизии надводных кораблей, который уже служил в Главном штабе Главкома в Москве. Одна комната метров в восемнадцать, переоборудованная под бассейн, а сам бассейн был пять метров на три, выложенный белой кафельной плиткой с глубиной в полтора метра, что удалось сделать, т. к. квартира находилась на первом этаже, и бассейн углубился в подвальное помещение. Сразу было видно, что поработали здесь специалисты из БЧ-5, которые могли соорудить что угодно и где угодно. Конечно, воды уходило на это купание много, но хозяева не злоупотребляли и пользовались этим сооружением весьма редко по большим праздниками или юбилеям друзей.
Когда они опустились в теплую воду бассейна, пахнущую мятой, он подплыл к любимой и обнял ее.
— Нет, нет! Сейчас только купание, а потом...
— Что потом?
— Суп с котом! — засмеялась она о поплыла к другой стенке бассейна.
«Господи! Какая она еще девчонка! Хотя уже почти доктор медицинских наук», — подумал он и обрадовался, что она не зазнайка, не кривляка, набивающая себе цену, а молодая женщина, любящая жизнь.
Их столу мог позавидовать любой из столов знаменитого ресторана «Золотой Рог», в котором он часто бывал, находясь во Владивостоке. Говорят, что его уже снесли, а зря. Я сам там бывал и ел знаменитые трехсуточные щи и вкуснейшие «Цыплята табака». А какие там были вина?! Сказка... Нет. Мы еще не научились ценить старину, называя ее отсталостью. Вот так и исчезают из истории те ценности, которые приобретают умелые люди, но не умеющие передавать их потомкам.
Наконец-то они оказались в спальне. Здесь на широкой кровати с балдахином, словно на ложе персидского шаха лежали два тела. Они были совершенно голыми. Он целовал ее все ниже и ниже, опускаясь к животу, пытаясь высосать пупок, а она смеялась, говоря, что это щекотно. Затем он стал целовать ее коленки, которые вдруг раздвинулись и его губы упали на другие губы, которые тут же разкрылись, прося его язык поработать там... И он работал с таким увлечением, словно делал это «Куни» впервые. Он облизал уже все, что можно было облизать, слегка пожевал губами ее губы, обрамленные волосиками, затем стал сосать так, словно пил воду из лужи посреди пустыни, затем перевернул ее вверх спиной, поставил на коленки и прижал ее пылающее от страсти лоно к своим губам. Она стала медленно опускать и поднимать таз, затем стала натирать его губы своими страстными губами, он выставил язык и почувствовал, как она, то одевается на него, то снимается. Ее движения стали убыстряться и, наконец, ее таз так запрыгал на его лице, что ему стало страшно до возможной истерики. Она продолжала вытирать об его лицо свою слизь, поступающую из недр влагалища, а он пил эту влагу, все сильнее прижимая ее отверстие к своему рту. Наконец она не выдержала и разразилась благодатным оргазмом. И он выпил все, что она давала ему, до дна, а затем вылизал все остатки. Она упала на бок и простонала. «А теперь покачай меня сзади!». Он понял, что она просит член для работы на боку, приподнял ее, пододвинул ближе и стал вводить член. «Мальчик» входил уверенно, но нежно. Когда он совсем вошел, то она стала
Первая любовь 