часто напевать какие-то песенки, и однажды вечером за ужином вдруг заявила мужу:
— Ты не забыл, милый, что меня записали на курсы военных шоферов?
— И кто же этот такой хороший, что мою жену, которая не является военнослужащей, вдруг записал на эти военные курсы? Уж не Стас ли это Калиневский?
— Ты угадал, милый. Неужто, ты забыл о его обещании, когда он пригласил к себе в гости нас, замполита и Елшина. Он тогда обещал записать, и как видишь, слов на ветер не бросает.
— Серьезный мужчина твой Стас!
— Почему же мой? У него красавица жена есть, как ты знаешь.
— А почему он ее не записал?
— У нее права давно есть. Вот и у меня будут...
Зуев задумался, восстанавливая в памяти события того вечера. Да, действительно Калиневский обещал это, но почему он, как сказала Каролина Калиневская, что ее муж не только Людмилу записал, но и самую веселую женщину в гарнизоне жену старшего лейтенанта Мацко эту вертушку-хохотушку румянощекую Лильку с ямочками на щеках, о похождениях которой ходила дурная слава в гарнизоне. Она была медсестрой в гарнизонной санчасти, колола задницы солдатикам отдельного караульного взвода, где командиром был бессменный старший лейтенант Баранец, который уже три срока переходил в этом звании, массу рапортов исписал, но командование тыла не торопилось присвоить ему очередное воинское звание. В гарнизоне даже ходил слушок, что по данному вопросу Баранец обращался даже к замполиту тыла, но тот, внимательно выслушав просьбу старшего лейтенанта о присвоении очередного воинского звания, доверительно посмотрел в глаза офицера и тихо, но внятно ответил:
— Ваша просьба о присвоении вам очередного воинского звания, товарищ старший лейтенант, попахивает карьеризмом...
— У меня штатная должность — капитан! Ну, какой же из меня карьерист, если штат позволяет, а я в старлеях уже почти десять лет хожу? Какой же тут карьеризм, товарищ капитан второго ранга, не умирать же мне в звании старлея?! — возмутился офицер и едва не заплакал от такого ответа замполита. Увидев, как расстроился Баранец, замполит тяжко вздохнул, подумав, что этот горячий парень, под командой которого ходит почти пятьдесят солдат, не ровен час, как бы чего не натворил сдуру, вдруг смягчился и ответил:
— Не вешайте нос, старший лейтенант. Взвод у вас почти с роту, что-нибудь придумаем. Сразу ничего не обещаю, но вот если на надвигающую годовщину Великого Октября, у вас во взводе нарушений никаких не будет, то тогда представим вас к присвоению очередного воинского звания...
— Ой! Спасибо товарищ капитан второго ранга! — подхватился Баранец, — за личный состав можете не беспокоиться, не подведут, праздник встретим и проведем достойно! — глаза у Баранца светились необыкновенным счастьем.
— Накануне праздника проверьте все укромные места, где солдаты могут припрятать спиртное. Сами понимаете, такой праздник!...
— Что вы! Товарищ капитан второго ранга, мои не пьют...
— Так уж и не пъют?!
— Ни, ни! У меня все схвачено. Я имею информацию снизу...
— Хорошо! Но в тумбочках, в рундуках, в кладовках все — же пошукайте горилку, як бы она в солдатский рот не попала! — заключил замполит и отпустил офицера. Капитан второго ранга глянул в окно, где уже все листья с деревьев валялись на земле, и деревья стали похожи на ощипанных кур, усмехнулся и решил в помощь Баранцу подкинуть Зуева, о котором уже ходила слава в гарнизоне, как о требовательном начальнике, опыту которого надо поучиться некоторым командирам, где еще есть недоработки в воспитании людей. У таких быстро выявлялись младшими командирами и во время устранялись командованием подразделений попытки организовать распитие спиртного по случаю праздника. Тут же вспомнился
Анюта-девственница 