«Ты что издеваешься надо мной? Я никуда с тобой не пойду. Возвращаемся.»
«Да ладно — уж пошутить нельзя. Нет тут никаких щитомордников. Не бойся.»
«Спасибо. Умеешь ты успокоить. Шуточки у тебя дурацкие. А еще кавалером в начале мне показался».
«Что думал, то и сказал. Ты ведь и вправду красивая».
«А ты еще и подлиза», — несколько смягчилась я.
Возвращаться быстро мне не хотелось. Состояние природы было просто фантастически чудесным. Шелест камыша и гомон птиц сам по себе настраивал на чуткое умиротворение. К тому же я без одежды рядом с мальчиком, одетым лишь в загар. Хотелось просто забыться в слиянии с миром этого необычного острова. Миром природы, которой нет дела до нас, если мы ей в чем-то противоречим и не сливаемся с ней в ее объятья. Миром птиц, который менялся на этом острове наверное уже которое тысячелетие. Миром который был до нас и будет после нас.
Даже про папу на какое-то время забыла среди этой красоты. Костик смиренно ожидал моего решения.
«Ладно, но учти, что если еще раз так пошутишь, то не миновать тебе подзатыльника. Отвешу за милую душу и Зою спрашивать не буду. Получишь у меня тогда на орехи. И вообще не смотри на меня так пристально. Мне это не нравится».
Костик вздохнул и пошел вперед, иногда вскользь оглядываясь на меня. Я следовала за ним, стараясь ступать след в след. Его ладная по-спортивному фигурка и мерно покачивающаяся от шагов попка что-то стала смутно наводить меня совсем не на те мысли. «Интересно, а как он поведет себя, если к нему прикоснуться сейчас и погладить, например, по попке? Хотя нет. Пацаненок же он еще совсем. Что-то у тебя воображение совсем разыгралось» — говорила я себе.
Костик между тем показывал мне кладки разных птиц, рассказывая об их повадках. На меня он пристально по — мужски больше не смотрел. В общем, мои требования были учтены и мне даже становилось с ним уже вполне комфортно. Хотя наша обнаженность наедине с ним придавала какой-то чувственный оттенок в общении. Или я сама уже стала видеть чувственную составляющую там, где нее нет. Мое воображение вмешивалось в реальность. Я почему-то вспомнила слова Зои: «Так бы и расцеловала тебя... «и ее полуобъятье с соприкосновением наших сосков к моим в начале знакомства. Это было тогда неожиданно приятное и какое-то естественное ощущение.
Замечтавшись во время прибирания через камыш, я вдруг почувствовала резко обжигающий укол на правой ноге чуть выше коленки. Это был укус пчелы, которую я инстинктивно раздавила ударом ладони. На мой вскрик быстро обернулся Костик. Он сразу сориентировался и сказал, что если не отсосать сейчас пчелиный яд, то будет болеть два-три дня. «Ну делай же что-нибудь», — прикрикнула я на него. Правда, тут же я сообразила, что могу и сама до ранки губами дотянуться, но уже было уже поздно: слово не воробей — вылетит не поймаешь.
Костик быстро опустился на колени и стал высасывать сукровицу с ядом из ранки от жала пчелы, сплевывая после каждого вдоха. Его взгляд при этом иногда поднимался туда, куда ему не следовало смотреть. Его Дружок начал набирать силу. Я взяла Костика тремя пальцами за подбородок и сказала: «Молодой человек, пожалуйста без глаз! И думать не смей. Я же вижу по тебе, о чем ты сейчас думаешь... «Он послушно кивнул мне и занялся только моей болячкой. Его Дружок успокоился. Костик сказал, что нужно обязательно вынуть жало и что сейчас нужно потерпеть мне немного. Он сорвал тонкую сухую веточку карагача, подломил ее посередине так,
Пьяная жена пи...де не хозяйка. Две пи...ды в доме. Часть третья 