в том же самом платье, так что ее грудь от моей ладони отделяла только тонкая прослойка материи.
Воспоминания, как пару дней назад, ее окаменевшие соски врезались в мою ладонь, в то время как я долбил ее киску, обрушились на меня, сминая мой рассудок, словно карточный домик.
«Ммм... «— мелкая дрожь прошлась по моему телу, заставив поежиться.
«... Как же приятно было наблюдать за ее обнажением... подчинением... «— моя рука еще сильнее сжала ее грудь.
— Эй! Что вы себе позволяете! — ее звонкий голос на мгновение вырвал меня из забытья, заставив разжать руки.
Резко дернувшись, Зина вырвалась из моих объятий, и заскочила обратно в магазин. Ее огненные волосы разметались, вспыхнув в лучах яркого солнца, словно костер. Бретелька предательски свалилась с одного плеча, и слегка сползла по руке, увлекая за собой часть платья, призванную прикрывать грудь, слегка обнажая один из упругих холмиков. Не в силах отвести взгляд от ее груди, обильно покрытой веснушками, я шумно выдохнул, и словно хищник, загнавший свою добычу в угол, уверенно вошел следом.
— А, это ты! — Зина узнала меня и, с нескрываемым облегчением, улыбнулась.
Ее голос глухо прозвучал в моем сознании, будто доносился со дна глубокого колодца. Ее близость, ее пьянящий аромат, ее грудь... Я не понимал, что она говорит, я хотел только одного... Ее! Все остальное отошло на второй план, подернувшись дымкой, и став абсолютно не важным.
Девушка мило улыбнулась. Ее испуг прошел, она расслабилась, и вместе с тем ее сознание оказалось полностью во власти талисмана. На задворках сознания, она еще успела сообразить, что что-то не так, и, проследив мой взгляд, ее рука дернулась поправлять бретельку назад, но...
Она уже себе не принадлежала. По мере того, как ее рука поднималась к плечу, она постепенно замедлялась, ее дыхание становилось все глубже, а взгляд терял свою осмысленность. Коснувшись бретельки, Зина на мгновение замерла, и вместо того, чтобы вернуть беглянку назад, медленно вытащила из нее руку. Потом из другой. Мгновение и платье безвольно повисло на бедрах, а в следующий момент, бесформенно упало на пол.
Она была прекрасна.
Я сделал шаг вперед, и мы буквально бросились в объятия друг друга. Наши губы слились в поцелуе, а языки переплелись в страстном порыве проникнуть как можно дальше. Зина вцепилась в мою футболку, и с силой потянула ее вверх, отчего она затрещала по швам. На мгновение разорвав наши уста, я стянул ее через голову, и, запустив руку в волосы девушки, вновь впился в ее губы. Мой член раздулся, и просился на свободу, с силой напирая на шорты изнутри, и грозясь вот-вот порвать их. Губы уже начинали болеть, но мы не могли оторваться, буквально поедая друг друга.
Пока я с упоением мял ее грудь, слегка пощипывая окаменевшие соски, ее ловкие пальцы, расстегнули ремень, и стянули шорты до самых колен. Член, выпрыгнув, словно черт из табакерки, моментально распрямился, уткнувшись в ее гладкий животик. Сжав его основание рукой, девушка нетерпеливо поежилась.
— О Господи! Как же я хочу тебя! — на одном выдохе прорычала она, закатив глаза.
Не успел, я освободиться от шорт, болтающихся на моих коленях, как она, не отпуская мой член, потащила меня в строну, где, возле окна, стоял небольшой столик, для посетителей. Неуклюже прыгая, я чуть не навернулся, но, наконец, удалось освободить одну ногу, и сильно дернув другой, я отброл остатки своей одежды, далеко в сторону.
Занаида, резко развернувшись, уселась на стол, от чего он натужено скрипнул, и широко раздвинув ноги, призывно оттянула трусики в сторону, обнажая набухшие половые губки, покрытые намокшими волосками. Меня дважды просить
Глоток кофе 