ты будешь наказывать меня за них. Как тебе такой вариант?
Сперва мама была против, но я продолжила уговоры, и она в конце концов согласилась.
Каждый день я отправляла теперь маме письмо, в котором рассказывала о своих прегрешениях. Большинство из проступков относились к моему восьмому, девятому и десятому классу, но, согласно нашей договоренности, они по-прежнему засчитывались. А иногда я могла придумать что-то относительно свежее, за что она могла наказать меня.
А затем... когда она возвращалась с работы, она наказывала меня за грехи, в которых я признавалась.
По уговору, я снимала юбку или платье перед поркой, ложилась на колени к маме и терпела восемьдесят один удар, ладонью по попе. Я предлагала остановиться на цифре сто, но мама уговорила меня ограничится восьмьюдесятью одним.
Еще я хотела оголяться полностью перед поркой, но мама настояла на том, что я буду снимать только юбку или платье. Похоже, мысль о том, что я буду лежать голой у нее на коленях, совсем не радовала маму.
Однако, быть выпоротой, когда при этом на тебе что-то надето, как по мне, так это не имеет ничего общего с сексуальностью и подчинением. Так что, вытерпев пару дней таких наказаний, я придумала план, как обойти правило так разочаровывающее меня.
Я перестала одевать лифчик и трусики. В результате, когда я снимала платье перед наказанием, я оставалась практически голой. Единственное что было одето на мне — это обувь.
— Шерил! — с упреком обратилась ко мне мама, когда я в первый раз проделала этот трюк. — В наших правилах не было ничего о том, что ты должна ходить весь день без трусиков.
— Но, в правилах также не было ничего о том, что я должна их носить, — ответила я, еле скрывая ухмылку.
Мама была зла на меня, за то, что я нашла лазейку в правилах, но не стала спорить. Она просто положила меня к себе на колени и со злостью отшлепала мою голую попку и бедра. На тридцать третьем ударе я плакала навзрыд, но при этом была ужасно довольна своей победой! Я получала наказание голой, как и хотела!
Я чувствовала себя практически той самой рабыней из В& D новелл и к моменту окончания порки, между моих ног было мокро от сочащихся соков. В предвкушении яростной мастурбации в своей комнате, после полученного наказания, я устремилась наверх по лестнице, но у моей мамы была другая идея.
— Встань в угол, — сказала она.
— Что?
— В моем доме, провинившиеся девочки должны провести как минимум час, стоя в углу после порки, — жестко ответила мать, — а теперь, иди и встань в угол.
Она указала на угол в гостиной, но, я попыталась устроить восстание, так как хотела подняться к себе и приласкать свой пульсирующий клитор.
— В правилах не было сказано о том, что ты будешь ставить меня в угол, — запротестовала я.
— Ну, в правилах и не говориться о том, что я не могу это делать, — беспристрастно ответила мать.
Я сжала руки в кулаки и отправилась в угол, на который она указывала. Я была разочарована тем, что не могу уединиться и подрочить, но, мама была права. Раз она согласилась на найденную мной лазейку в правилах, мне пришлось согласиться на ее уловку.
Почти неделю мы с мамой тестировали наше соглашения, пытаясь подстроить его так, чтобы максимально удовлетворить и меня и ее. Это был довольно странный период наших отношений.
Так не могло продолжаться долго, потому что, совершенно точно, что моя мама не получала никакого удовольствия, выступая в роли авторитарной женщины.
Необычные случаи в обычной жизни 
webmaster@3iks.ru