потянулась за ключом от наручников и случайно уронила книжку на пол, а вместе с книжкой, на пол упали ключи...
Жуткая паника охватила меня, едва я осознала, в какой ситуации оказалась. С пристегнутой к железному кольцу левой рукой, я никаким образом не могла дотянуться до упавшего ключа. А без ключа я не могла отстегнуть свою левую руку.
Единственной моей надеждой на освобождение оставалось ждать, когда мама приедет с работы и поднимет ключ с пола, но перед тем как дать ключ мне, она увидит меня голой, прикованной к стене, с заметными следами порки на красной попе, результатами моей агрессивной само-экзекуции.
Застонав я попыталась придумать менее унизительный способ выбраться из затруднительного положения, но никаких мыслей не было. Я попыталась вывернуть кольцо из стены, но двадцать минут борьбы, ковыряния и толчков, только натерли мою кисть и теперь я блестела от пота.
Я не могла сообразить, когда должна вернуться домой мама, то ли осталось всего двадцать минут, то ли шесть часов. Я была в такой жуткой панике, что полностью потеряла счет времени... а мои часы лежали на стуле, вместе с моей одеждой.
Стены подвала были достаточно толстыми, поэтому мне было не слышно ни приближение машины, ни звук хлопнувшей входной двери, пока вдруг, не открылась дверь, ведущая в подвал и лишь тогда я услышала, как мама спускается вниз.
Мой живот скрутило, а сердце отбивало сумасшедший барабанный ритм. Я не хотела, чтобы мама обнаружила меня голой и прикованной к стене, но она неумолимо спускалась вниз по ступеням. Я могла слышать ее шаги, затем я увидела ее туфли и затем ее ноги.
Наконец, мамины глаза встретились с моими и я почувствовала новый, экстраординарный приступ глубокого стыда, мой темный секрет был раскрыт перед моей мамой. Меня бросило в жар, уверена, я была пунцовой как рак.
— Шерил, кто сделал это с тобой? — спросила мама. — Они все еще в доме?
Конечно, мама поняла все неправильно. Она очень интеллигентная женщина, а я никогда не делала ничего подобного прежде. Я была очень тихим и спокойным ребенком. Поэтому, мама не могла даже предположить, что я сама сделала это.
— Никого нет в доме, — призналась я. — Это сделала я.
— Что? Почему? — спросила мама, проходя вглубь подвала и осматривая место преступления. Она заметила стул с моей одеждой, две пары наручников, защелкнутых на железных кольцах в стене, мою книжку и кажется, даже мою красную попу.
— Ну... Я смущаюсь. Может мы не будем говорить об этом? Может быть, скажем просто, что ты поймала меня за чем-то, что мне не следовало делать и я пообещаю, что больше не буду это делать?
Мама не ответила. Она молча разглядывала меня, мои наручники, книжку и в конце концов, обратила внимание на валяющийся ключ от наручников.
— Это что-то связанное с сексом, так? — наконец произнесла она. — Ты увлекаешься чем-то вроде бондажа?
Если бы это было возможно, мое лицо покраснело бы еще больше. Как могу я рассказать маме о своих сексуальных фантазиях, о желании быть связанной, оказаться беспомощной и терпеть наказания от строгой женщины, порку ремнем, плеткой и другими инструментами инквизиторов?
— Пожалуйста, просто открой замок и освободи меня, чтобы я могла одеться, — попросила я. Находиться голой и прикованной к стене прямо на глазах у матери, было для меня, пожалуй, самым унизительным опытом за всю жизнь.
Держа в руках мою книжку и ключ от наручников, мама сказала:
— Хм, я так не думаю... Если ты будешь продолжать скрывать от меня что-то, думаю, я оставлю тебя здесь до тех пор, пока ты
И такое бывает.... 
webmaster@3iks.ru