мужа, который вместе с Самантой управлял плантацией после смерти старого Картрайта. Сначала они приучили его к сексу втроем, потом стали приглашать черных «рабынь», а кончилось все тем, что белый муженек, одетый в женское платье, смотрел как черные жеребцы трахали сначала сестру его жены, потом жену и, под конец, — его самого. С тех пор установился новый порядок: белая власть днем, черное господство ночью. Рабы создали тайное общество, помогая черным с других плантаций подчинить себе хозяев. Это общество существует и сейчас, и в память о ночи, когда рабы окончательно подчинили плантацию Картрайт проводится и сегодняшний праздник. Смотри и запоминай!
Мелисса ухватила за волосы Настю и отрывая упиравшуюся рабыню от своего влагалища, заставила ее взглянуть на лужайку. Белые и черные тела сплетались в похотливый клубок, истекающий спермой и женской влагой. Черные члены, из плоти и резины, многократно пронзили каждую белую дырку, африканское семя наполнило каждую пору податливых тел, тогда как губы и языки белых юношей и девушек, распробовали вкус каждого черного члена, черной киски и черной задницы. И над всем этим, величественной нубийской королевой восседала Мами, окруженная белыми рабами.
— Так Катрайты подарили эту плантацию Мами? — спросила Настя, слизывая с губ выделения Мелиссы.
— Не совсем, — сказала афроамериканка, вставая с кресла и беря поводок, — пойдем, я тебе покажу кое-что еще.
Они прошли еще через одну аллею и, пройдя метров сто, услышали смех, похотливые стоны и плеск воды. Через минуту они стояли на берегу небольшого пруда или бассейна, окруженного высокими пальмами и банановыми деревьями. На краю пруда, полулежала, облокотившись, обнаженная Латиша, запрокинув голову и зажмурившись от удовольствия. Сейчас в ней было не узнать строгую преподавательницу, которую привыкла видеть Настя: лицо украшал темный, «готический», макияж, в одной ноздре блестело кольцо, волосы коротко острижены в дерзкую прическу. Перед ней, наполовину высунувшись из воды и зарывшись головой между широко раскинутых ног, стояла белокурая Барби, усиленно вылизывавшая дочку-мулатку. Рядом темноволосая девушка, на несколько лет старше Латиши, ласкала языком ее груди. В самом пруду, два здоровенных негра, трахали «в два смычка» очередную сексапильную блондинку.
— Все семейство в сборе, — весело сказала Мелисса, — можно присоединиться?
— Падай! — Латиша хлопнула рукой по земле, — а Сучка может искупаться. Она, кстати, знакома с Дженни?
Белая девушка, ласкавшая грудь Латиши подняла голову и подмигнула Насте. Та, удивленно рассматривала новую рабыню: она выглядела как белокожая и голубоглазая копия Латиши, с аккуратной маленькой грудью, узкими бедрами и длинными ногами. На ее плече виднелась надпись «Вlасk Оwnеd», а на ноге — зеркало Венеры с вписанным в него символом Пиковой Дамы.
— Да это моя сестра, — рассмеялась Латиша, — а эта белобрысая сука, — она потрепала голову Барби, — наша матушка.
— У нас разные отцы, — улыбаясь, пояснила Дженни, — ее черный, а мой белый.
— Богатый расистский ублюдок с маленьким членом, — сказала Латиша, — которому, кстати, и принадлежала эта плантация. Нас он всегда ненавидел, поэтому выгнал мать из дому, когда узнал, что она трахалась с черным, старый импотент! Выгнал, когда она была уже беременной мною, разлучив с собственной дочкой. Но я выросла и нашла сестричку.
Она потянулась к поясу, снимая с него уже знакомый Насте черный страпон с головкой в виде ксеноморфа. Латиша поднесла его к пухлым губам единоутробной сестрички и та жадно принялась обсасывать устрашающий член.
— Это был ее первый черный член, — рассмеялась Латиша, — я познакомилась с ней в одном элитном баре, куда меня провел очередной раб. Я напоила Дженни и затащила в свою
Порка на двоих 