поползла дальше. Но там вовсю хозяйничала Серафимина щелочка, оседлавшая затвердевший уже и вытянувшийся вдоль живота Витькин писюн. Но Тамарина ладонь настойчиво протиснулась под Серафимину промежность и завладела Витькиным хозяйством. Ладонь ее, словно желая оценить, стиснула несколько раз Витькин писюн и зашептала ему в ухо:«Витя. Сделай, как ты Серафиме делал».Она скатилась с Витьки, вытянулась вдоль его тела, обняла за шею, прижавшись грудью и голым животом к нему, и снова прошептала: «Я очень хочу. Давай… Пойдем на одеяло». Витька повернул к ней голову и совсем близко увидел просящие Тамарины глаза. «Угу» - буркнул он в знак согласия. Тамара села и шлепнула Серафиму по боку:«Слезай, сестричка!». Серафима нехотя поднялась, с вожделением прилипнув взглядом к Витькиному тут же оторвавшемуся от живота напряженному писюну. Тамара поднялась на ноги, ни мало не стесняясь отсутствия на ней трусиков, и пошла к расстеленному на траве одеялу. Витька с гордо торчащим писюном двинулся следом. Серафима осталась сидеть на прежнем месте, провожая их взглядом. Тамара легла на спину и развела ноги в стороны. Витька опустился между ее ног, набрал в грудь побольше воздуха и наклонился к Тамариным довольно пухленьким губкам, обильно уже заросшим черненькими волосиками. И опять на него пахнуло незнакомым запахом. Запах этот был сильнее, резче, чем у Серафимы и каким – то другим. Вверху щелочки, раздвигая губки, виднелась красноватая шишечка, а ниже на волосах блестели капельки влаги. Витька уже открыл было рот, чтобы подышать на Тамарины прелести, как он это делал Серафиме, но Тамара привстала, ухватилась за Витькины руки и, откидываясь снова на спину, потянула его за собой. Их животы соприкоснулись, торчащий писюн ткнулся куда – то в волосы Тамариного лобка. Обе Тамарины ладони скользнули к промежности. Пальцы одной из них развели в стороны губки щелочки, а другая, обхватив писюн, втиснула его между раскрытых губок. «Тамар! Ты ноги – то в коленях согни, подними и шире разведи» - стала давать советы старшей сестре подошедшая к ним Серафима, опускаясь рядом на одеяло. «Симка! Уйди» - зашипела на нее Тамара, однако же, совету последовала. Серафима обиженно поднялась и пошла к воде. Витька подал свою попку вперед и почувствовал, что боец его, направляемый Тамариной рукой, на верном пути. Вот он коснулся губок щелочки, раздвинул их и уперся в преграду. Тамарины ладошки, убедившись, что здесь они свое дело сделали и в их помощи надобности больше нет, выползли из под живота и легли на Витькины ягодицы. Согнутые в коленях Тамарины ноги высились по обе стороны Витькиных бедер. Ладошки на Витькиных ягодицах требовательно надавили, Витька с силой качнул попкой, и член его скользнул в глубину. «Ой! Больно!» - раздался Тамарин голос, в котором звучало скорее удовлетворение произошедшим, чем жалоба. Ладони ее рук еще сильнее придавили Витькину попку. Витькин лобок плотно прижался к лобку Тамары. Витька ощутил кожей голого своего лобка щекочущее прикосновение Тамариных волос. Яички его тоже касались чего – то там теплого, нежного и мокрого. Витька начал ритмично поднимать и опускать попку. Тамара в такт сжимала своими коленями его бедра и надавливала ладошками на ягодицы. Через некоторое время Тамара переместила ладони Витьке на лопатки и крепко прижала его к своей груди. Но это Витьке не очень – то понравилось: от вдавившихся в кожу груди пуговичек было неприятно. Витька попытался отстраниться, но руки Тамары не дали этого сделать. «Царапается» - выдохнул в лицо Тамаре Витька. Руки Тамары соскользнули с Витькиной спины, он чуть приподнялся. Тамара расстегнула бюстгальтер, стянула с плеч бретельки и снова крепко
в гостях у брата 
webmaster@3iks.ru