же лежа на полу в зале со связанными руками. Каждый раз, вырываясь из беспамятства, он едва сдерживался, чтобы не начать кричать от невообразимой боли. Любое движение отдавалось раздирающей невыносимой болью, ему казалось, что даже моргать было больно. Даня лежал на полу, утопая в собственной крови, каждый раз пытаясь встать или пошевелиться, он терял сознание. Вадим зашел вечером, часов в девять, чтобы поменяться с Данилой сменами на работе, он хотел поехать к родителям. Зайдя в квартиру Дани, он увидел друга, лежащего в луже собственной крови, всего избитого и полуживого. Вадик тут же вызвал скорую.Даня провалялся в больнице три месяца, первые полтора он не мог вставать. Ему здорово досталось, приехали его родители, мать носилась над сыном, как наседка. Единственное, что никто не знал, так это то, кто же все-таки так отделал Данилу и за что? Он наотрез отказывался об этом говорить. Конечно, Вадик выпытал у друга все подробности, но обещал никому не рассказывать.. Вместе она придумывали план мести Максиму. Пока Даня лежал в больнице, Вадим следил за Аленой и приносил другу вести о ней, это немного успокаивало Данилу. Порой Вадику казалось, что он просто свихнется из-за этой малолетки, так он ее любил, и это всего лишь после двух недель свиданий. Все увешивания Вадика и просьбы забыть о ее существовании были пропущены мимо ушей. В конце концов, Вадим согласился с тем, что это любовь, глупая, бесполезная, опасная любовь.Алена же вообще не знала, как там Даня. Последнее, что она о нем помнила, его распухающее от синяков лицо, залитое кровью и едва слышное хриплое дыхание из разбитых губ. При воспоминании о том, во что Максим превратил, сильного, нежного Даню, Алена впадала в истерику. Девочка хотела даже свести счеты с жизнью, наглотавшись таблеток, но когда дошло до дела, оказалось у нее не хватает на это смелости. Алена страшно похудела и стала выглядеть, как приговоренная к смерти. Родители очень за нее тревожились, мама постоянно просила рассказать о том, что ее беспокоит. Когда Алена в первый раз услышала ее просьбу, сидя за обеденным столом, со всей семьей, ее разобрал истерический смех. Алена начала хохотать как сумасшедшая, и чем больше округлялись глаза родителей, и сердился Максим, тем сильнее ее распирало от смеха. Алена казалось, что она сейчас просто лопнет, по ее щекам полились слезы. Как можно было рассказать о том, что старший брат трахает ее с 12-ти лет? Что она его вышколенная шлюха и все это время молчала, заботясь о здоровье мамочки? Что Максим из ревности превратил ее любимого парня в отбивную, а ее поимел на глазах у своих друзей? Что уже три месяца она никуда не выходит без его разрешения, а он каждую ночь сопит ей в лицо, орудуя своим членом? Что их любимый сынок грозиться подлить яд своей мачехе, если Алена все расскажет? Что Алена постепенно сходит с ума, но у нее не хватает духу перерезать себе вены, чтобы освободиться от всего этого?Алена смеялась и смеялась, высоким истерическим смехом.. Ее глаза горели лихорадочным блеском, казалось, что она тронулась умом. Родители сильно перепугались, мать сразу схватилась за сердце, Максим подбежал к ней и стал трясти, как куклу, а она не могла остановиться. Пока он не начал больно бить ее по щекам. Алена замолчала и разрыдалась, он прижал ее к себе и крепко обнял. И ничто в этом мире ей не было так отвратительно, как эти мерзкие объятия старшего брата и слова любви. Она возненавидела
Отчим. 