диван, закрыв глаза, на тот самый диван, на котором они в первый раз с Даней занимались любовью. То, что должно было произойти сейчас, не имело никакого отношения к любви, ее просто грубо поимеют на глазах у довольных зрителей-дегенератов, и ей очень повезет, если эти зрители не выстроятся в очередь к ней. Больше всего на свете, Алене хотелось испариться сейчас или стать невидимой, волны стыда и унижения накатывали на нее одна за другой. Семь человек пялились на ее обнаженное тело, их жадные взоры казалось, лапали и оставляют отметины на теле. Она боялась открыть глаза и снова встретиться, с синим пламенем глаз Данилы. Ей было бы не так стыдно, если бы Даня не видел ее, но он смотрел, не закрывая глаз, смотрел, пытаясь вырваться, и матерился, как сапожник. Максим расстегнул ширинку и, вытащив уже успевший затвердеть член, навис над Аленой устроившись между ее ног. Она закусила губу и еще крепче зажмурилась.-Открой глаза сука! – потребовал Максим – И смотри на меня, когда я тебя трахаю.Алена не реагировала, она прибывала в состоянии близкому к обмороку, все парни, находившиеся в комнате отпускали гадкие шутки, некоторые кричали:-Выеби эту сучку! Давай Макс!-Открой глаза Алена, и смотри на меня, а иначе я изрежу этого зажаренного ублюдка на куски! – пригрозил Максим, наконец, добившись ответной реакции девочки. Алена открыла свои изумрудные глаза, полные боли и не пролитых слез и прошипела:-Чтоб ты сдох!Макс схватил ее за волосы и больно дернув, проскрежетал:-Не в твоих интересах выводить меня из себя сестричка, так, что лучше заткни пасть! Он ухватился за ее бедра и начал постепенно вгонять член, его карие глаза светились злорадным удовольствием, ему явно нравилась издеваться над ней. Алена застонала, было очень больно, она была сухой. Но Максима это не волновала, он с каким-то животным наслаждением пропихивал свой член все глубже и глубже, царапая ягодицы. Макс вошел до конца и начал, активно отжиматься на руках, двигая тазом, но вид покорной, молчаливой жертвы его не устраивал. Он стал сильно мять грудь девочки, выкручивать соски, пытаясь заставить ее стонать. Но Алена мочала, она до крови закусила нижнюю губу, ее глаза оставались сухими и смотрели с убийственной ненавистью. Даня перестал безрезультатно дергаться и вырываться и молча смотрел, на все происходящее, все внутри у него обрывалась от вида этой сцены, а по скулам ходили желваки. Его Аленка, его маленькая девочка, лежала, сейчас раскинув широко стройные ноги под своим братом, который сопел ей в лицо, а улюлюкающая толпа ублюдков делала ставки и подбадривала его выкриками, устроив себе развлечение. Алена слегка повернула голову в направлении Дани, ей хотелось увидеть, какие эмоции отражаются у него на лице. Макс провел языком от ее ключицы, к шее, по щеке до самого уха, а потом грубо схватил девочку за подбородок и, надавив на щеки, просунул язык ей в рот. Он так сильно сжимал ей челюсть, не давая сомкнуть зубы, что Алена думала он сломает ее. Его слюнявый язык нырял ей в рот, так глубоко, как только мог, заставляя задыхаться. Бедра Макса ударялись о ее попку, двигаясь в бешеном ритме, а толпа просто завывала, видя порно в живую. Алена успела рассмотреть лицо Дани, покрытое кровь из разбитых ран, и его глаза, напоминали бездонные океаны боли, а еще в них светилось отвращения. Девочка всхлипнула, обрадовав этим мучителя «Даня ненавидит ее и считает потаскухой», - это последнее о чем она успела подумать, прежде чем провалилась в блаженную темноту. Алена пожелала себе больше
Не надо,что ты делаешь? 