приподнялся. Глядел на свои мокрые бёдра, на слипшиеся волосы паха и на упавший колбаской член… И сказал с обидой:- Блин… дура ты! Я кончил вот, из-за тебя.Где-то вдалеке заполошно лаяла собака, пахло свежей малиной и пылью, и галки кружились над дальними рябинами. Моя голая сестра провела широкой ладонью по своему телу. А потом вдруг присела на корточки. Её сильная рука взяла мой член, потеребила… А потом Оля рассмеялась:- Да ты писать хочешь, дурашка! Писай!- Но… а в туалет…- Я же без тубзика сраного обошлась твоего! – тихо парировала она и спихнула меня с раскладушки.Улеглась сама – высокая, длинноногая, раздвинула эти ноги, показывая пах с мокрыми клочьями рыжины. Поинтересовалась:- Хочешь мне на ноги? Или на живот?- Хочу!И я бухнулся на колени. Голые загорелые ступни сестры – это как раз то, что располагалось прямо напротив моей письки; её подошвы с морщинами и мозолями на бугорках… Я не выдержал. Я прижался к ним лицом, втягивая запах травы, земли, по которой весь день ходили её босые ноги, пепла её сигарет, выкуренных на веранде и пота. Я высынул язык и прикоснулся им к голым пальцам, к жёстким подушечкам – горячим…- Ну, дава-а-ай уже! – простонала моя сестра в изнеможении.Я поднял голову. Два пальца её уже погрузились во влагалище, она яростно мастурбировала. Да и я больше терпеть не мог…Приблизив кончик члена к её ступням, я дал себе волю. Я наелся зелёных абрикосов несколько дней назад, до рвоты и температуры – и струя была жёлтой. Они обливала её пальцы, эти шевелящиеся корни могучего дерева, блестела капельками на подогнутом мизинцеЯ услышал:- ООО… бля-а… я ж кончила тоже!И она выгнулась на раскладушке дугой - бёдрами к синему небу, солнцу, черешням... А я, не веря своему счастью, уткнулся губами в пальцы её ног. Это счастье было горячим и солоноватым.…На второй раз, впрочем, нас запалила мать. Но это уже совсем другая история.
Граф 
webmaster@3iks.ru