Категории: Гомосексуалы
Добавлен: 18.05.2018 в 14:10
разгрызть такие орехи, которые невозможно было расколоть даже щипцами. Их нужно было взрывать динамитом. А один раз я видел, как мой брат ел куриный суп, обгладывая петушиную голову. Он съел её практически целиком, урча от удовольствия, как собака, потом высосал мозги. И очень удивлялся, что мне такое не нравится.И при всем при этом Игорь не был не только толстым, его и худым-то можно было назвать с натяжкой - он был какой-то костлявый, щуплый. Голова втянута в плечи, словно в ожидании очередной оплеухи от матери, постоянно шмыгающий нос…Глава пятая. Совсем детские игрыТак получился – дом не дом, сарай не сарай. Так, будка, летний домик. Поставили туда поломанный, продавленный диван с изорванной обивкой. «Место для сторожа, — посмеивалась тётя Фрося. –Огород летом от воров охранять». И точно, было там две двери: одна вела во двор, а через другую можно было пройти на огород.Наташка, проявив большую распорядительность, навела в нашем «домике» порядок: выколотила пыльное одеяло, по-хозяйски подмела соломенным веником пол и велела нам при входе разуваться, чтобы не наследить. Девчонка даже чуть-чуть приукрасила это жилище: прикрепила над диваном при помощи жёваного хлеба несколько репродукций, вырезанных из журнала «Огонёк», а на стол поставила букет полевых цветов в пол-литровой банке. Среди белоснежных ромашек проглядывали лиловые колокольчики и синяя медуница – всё то, что росло поблизости. И от этих цветов старый письменный стол, покрытый пятнами чернил и плесени, вдруг сказочно преобразился. А тут ещё Эдик принёс камешки с прожилками – «для красоты». Когда эпидемия украшательства немного поутихла, можно было отпраздновать новоселье.Мы с Игорем ночевали там, в этом «домике» — это было так романтично. Укрывались одним одеялом. Чёрная толевая крыша аккумулировала солнечное тепло, и к вечеру наш жилище прогревалось на солнце настолько, что в нём делалось душно, как в бане. Зато к утру жара сменялась настоящим холодом. Помню, я по несколько раз за ночь просыпался оттого, что у меня зуб на зуб не попадал. И всякий раз оказывалось, что я лежу весь раскрытый: это Игорь перетаскивал на себя всё одеяло и заворачивался в него с головой.А ещё нашу жизнь отравляли полчища комаров, которые реяли в воздухе и атаковали беспрерывно. К утру спать в нашем «домике» становилось совершенно невозможно: постельное бельё становилось волглым, а сломанные диванные пружины впивались в спину и бока, словно вражеские пики. Зачастую я просыпался весь окоченелый и начинал яростно растирать себя ладонями, проклиная всё на свете.Утром нас будила тётя Фрося, громко стуча в окошко:— Эй, сони, просыпайтесь! Не перемёрзли там?Мы поднимались и, поёживась, натягивали на себя влажную от утренней росы одежду, потом выскакивали – скорей, скорей! – на солнце, такое тёплое, такое желанное. Мы мечтали только об одном — побыстрей обсохнуть и согреться. Но раннее солнце, которое миллионами капелек сверкало на траве, на листьях, на крыше погреба, ещё совсем не грело. Единственное спасительное место – печка на летней кухне. Подставить туда руки, бока, живот…Вот так. Тепло, ещё теплее…Существовала, впрочем, ещё одна напасть, отравлявшая нашу тогдашнюю жизнь, – это крысы. Днём эти мерзкие существа отсиживались в своих щелях и норах, а по ночам выходили на промысел. Ночью за стенкой, в смежном с нами сарае, раздавались шорохи, поскрёбывания, противный писк и топанье маленьких лапок по дощатому настилу. То и дело раздавались позвякивание вёдер и быстрые перебегания с места на место. Хотелось разобрать пол и передавить этих мерзких созданий, чтобы избавиться от них раз и навсегда.Дядя Жора рассказывал, что весной самолично убил одну крысяру увесистым поленом
Поебался с сонной подружкой 
webmaster@3iks.ru