ни одной, и он об этом нисколько не сожалеет. А у меня этих фотографий - целый альбом... глядя перед собой, я думаю о странном совпадения четырёх имён: Толик, Сёрёга, Вася, Валерка... "Вас проводить?" - спрашивает Эдик, когда машина останавливается у подъезда малоквартирного дома, в котором я год назад купил квартиру улучшенной планировки. "Не нужно, Эдик, - говорю я. - У тебя на сегодня какие планы?" "Да, в общем-то, никаких, - отзывается Эдик. - Юля сессию сдаёт - ей не до меня. А что? Нужно будет куда-то съездить ещё?" "Возможно... - говорю я, открывая дверцу "Ауди". - Возможно, я позвоню тебе часика через два-полтора... сможешь подъехать?" "Конечно, Виталий Аркадьевич!" - говорит Эдик, кивая головой... Я вхожу в подъезд, зная, что Эдик не уезжает сразу, а каждый раз ждёт до тех пор, пока в каком-либо окне моей квартиры не вспыхнет свет, - так у нас с Эдиком заведено.Антон, мимолётно упомянув четыре имени, сам не знал, на какую волну он меня настроил... и не только не знал - он даже a priori знать об этом и не может, и не должен! А между тем... Толик, Серёга, Вася, Валерка - для меня это не просто четыре имени, соединённых вместе, а это для меня... Альбом оказывается там, где я, собственно, и предполагал, - лет десять, если не больше, этот альбом не попадался мне на глаза, потому как даже при переезде на новую квартиру несколько коробок я за ненадобностью просто-напросто не открывал... Я переодеваюсь по-домашнему - в песочного цвета шорты и старую, но любимую светло-оранжевую рубашку, три года назад купленную в Бразилии... я достаю их бара початую бутылку мартини, приношу из холодильника в спальню кубики льда и пакет с осветлённым яблочным соком... а почему, собственно, нет? "Тупость, глупость, понты, показуха" - сказал отслуживший племянник, и он, наверное, прав... так ведь и тогда, когда служил я, в армии всё это было... разве что было меньше понтов, а всё остальное было в полном боекомплекте: и тупость, и глупость, и показуха... но разве об этом хочу я вспомнить сейчас - разве это осталось в моей памяти? Подъёмы, отбои, плац, полигон - семьсот тридцать дней в сапогах... и глупость, и тупость - всё это было, но всё это стёрлось, сгладилось, потускнело или вовсе забылось, напрочь выветрилось из памяти, а осталось в памяти незабываемо и нестираемо только это - Толик, Серёга, Вася, Валерка... парни, с которыми я служил, - они, и только они - моя память о службе..."Память о службе" - именно так написал когда-то на первом листе альбома красивой вязью дивизионный писарь... черт, а имя этого писаря я забыл - звали его то ли Славиком, то ли Стасиком... впрочем, где-то в альбоме есть его фотография... всего фотографий в альбоме чуть больше сотни, и на каждой из них запечатлён какой-то миг моей службы - семьсот тридцать дней в сапогах... лето... осень... зима... весна... снова лето, - на чуть пожелтевших фотографиях - разные ракурсы, разные лица, разный фон... впрочем, лица повторяются, и кого-то я помню отлично, а кто-то в памяти потускнел и смазался, так что, глядя на иные фотографии, я с трудом вспоминаю имена тех, кто на этих фотографиях изображен, - не по своей воле оказавшиеся вместе, одинаково одетые, одинаково шагающие в одном строю, мы в то же время все были разные, и потому совершенно неудивительно, что, оказавшись под одной крышей, кто-то с кем-то сходился ближе - и тогда возникала дружба, именуемая
ЭКО по деревенски 
webmaster@3iks.ru