Как сказывают, было дело сиё в пору давнюю, в деревне «Лебединово», ныне забвению преданной. Светило яркое солнышко, освещало избу крестьянскую лучами своими игривыми. Дом небольшой – сруб простенький, чердак низенький, две комнатки, печка глиняная. День был воскресный, поэтому ушли на ярмарку папа с мамою, а деток троица мирно спала в своей комнатке. На глаза Яшки-молодца упал свет сквозь окно струящийся. Однако не знал он в подъеме поспешности. Еще бы – лишь час девятый, а он до ночи глубокой читал про гвардейцев сказ захватывающий. Яшка парень крестьянский, обычный – волос русый, телом крепко сбитый, двадцати годков отроду, глаза карие. Характер его немногим нравился – хвастун был сей молодец, таким наглости и в голове дурости занимать не приходится.Две сестры на соседних кроватках сладко посапывали. Справа от Яшки – Муся, восемнадцати лет отроду, умница, коса до пояса, для родителей загляденье. Носик остренький, глазки невинные, скромные. Грудь сочная, попочка мясистая - молочком парным вскормлена. Парней стеснялася, но привычку рукоблудия от беса приняла. Каждым вечером в туалете забавою со своей промежностью придавалася. С другой стороны от Яшки – Лялечка, младшая самая, годков шестнадцати. Тихая, молчаливая, но в душе своей к большинству ненавистная. Худенькая, как жердь, но высокая. Желала она в монастырь пожаловать, ибо пытала к утехам плотским злобу искреннюю. Возрадовался было сначала Яшка при пробуждении, что выходной нынче, да и день солнечный. Но вскоре его сердце скорбью наполнилось – вспомнилось, что папенька с маменькой в лес по дрова своим дитяткам сходить наказывали. Встал Яшка нехотя, а затем треснул ногою по сундуку с игрушками, в углу детской комнаты обитавшему. Проснулись сестрички от звука резкого, протерли кулачками юные глазки да стали в путь-дороженьку собираться. Муся, в кружевных трусиках красных и лифчике того же стиля, на стройное тельце девичье розовый сарафанчик напялила, да голову свою разумную белым платочком повязала. Ляля же в старое синее платьице с кружевами желтыми облачилась, да также платочком головушку опоясала. Яшка же парень совсем простой – надел рубаху крестьянскую с пятнами масляными, штаны, заплатками изуродованные и лапти на босу ногу. Любил он до смерти рыбалку, так что и удочку прихватил с топором вместе.Дорога до леса блаженством сущим оказалась - солнце светит, птички поют, чистый воздух легкие наполняет. Зашла троица наша поглубже в лес и пред собою подходящую под дрова ель узрела. Сели девицы рядом и пением птиц наслаждалися. Яшка же занес топор и подрубил деревцо. И в сей момент, о горе, беда приключилася. Упала ель прямо Ляле на головушку юную, брызнула кровь фонтанчиком, и девица замертво слегла на землицу рыхлую. Завизжала тут же Мусечка и со страху в штаны обмочилася. У Яшки же задрожали ручонки мозолистые и сказал он в волнении:- Сестра родимая, Муся! Тебя как богородице-матушке я взмолюся! Закопаем же Лялечку скорее в землицу холодную, дабы не сыскали её вовеки. А дома поведаем, что пропала в лесу Ляля наша, гляди и забудут о ней со временем- О, прав ты, братец Яшенька! Лучше пусть остаются в неведении, - ответила ему Муся, всхипывая.Вырыл топором Яшка яму поглубже, сложили они с Мусею туда тело Лялечкино да наспех закопали могилу с тех пор безымянную. Прикрыли затем места кровавые листьями лопуха неподалеку растущего, а затем сожгли ель, разрубив предварительно. Ну а потом дальше в лес блуждать последовали. Забыли о сестрице они вскорости, только лишь наказания возможного опасалися. Но не ведали они своими умишками скудными, что Ляля из могилы сырой поднимается, ибо даровал ей Нечистый
Рабыня ?7 (Главы 1 - 9) 
webmaster@3iks.ru