— Пожалуйста, — пробормотала Пэм, — я не хочу, чтобы ты смотрела.
— Но я уже все видела раньше. Неужели ты так быстро могла забыла об этом? —Едва слышно ворковала Дайана, приоткрыв губы, но тут внезапно ее рот плотно прижался к губам девушки. Женщина целовала ее со всей силой, со всей страстью, и, хотя Пэм неимоверным усилием воли заставила себя оказать слабое сопротивление, она не смогла не принять этот поцелуй без сомнений и колебаний. Красавица почувствовала горячий рот любовницы — губы медленно, неохотно разошлись — и настойчивый язык проник в рот, и Пэм больше ничего не могла сделать. Этот умелый язычок обошел по кругу ее собственный рот, ужалил, как электрический скат, и она пошатнулась, глухо застонав прямо в рот своей повелительнице. Тут ее руки обхватили мисс Хаген, она прижала женщину к своей груди, и, со слезами на глазах, вернула поцелуй Дайане со всей похотью, интенсивностью и страстью, на которую была способна.
Пока Пэм была занята объятиями, Дайана дала волю своим рукам. Она потянула за бретельки, и верхняя часть платья девушки упала вниз, выпустив на свободу крупные налившиеся груди с отвердевшими сосками, ярко выделявшиеся на фоне темного костюма мисс Хаген. Памела, застонав, чуть подвинулась, а ее любовница, не прерывая свой долгий поцелуй, схватила одну грудь своей жаркой ладонью, впившись пальцами в нежную кожу. Цепкие пальчики, словно в стальных тисках. сжимали, разминали, подергивали, зажимали и темноволосая красавица почувствовала, как ее сосок начинает пульсировать в этой сладкой ловушке. Не в состоянии ничего с собой поделать, она опустила руки вниз по спине своей покорительницы, поймала Дайану за стройную упругую попку и притянула к себе, словно намереваясь проглотить ее в одном глубоком поцелуе.
Мисс Хаген все еще тянула за платье Пэм, и оно падало все ниже и ниже, пока не оказалось на полу, сложившись воздушной кучкой у ее лодыжек, а обнаженное тело девушки не прижалось к одежде Дайаны, чья женская интуиция не подвела — на Пэм под платьем ничего не было, кроме тонких трусиков и чулков, и рука опытной искусительницы, не теряя времени даром, немедля стала поглаживать обнажившуюся попку.
— Вот мы и встретились снова, Патрисия, — с нежной улыбкой произнесла Дайана, отступая назад, чтобы полюбоваться на свою работу.
Задыхаясь, Памела прижалась к тумбе с раковиной. Прикрываться было уже поздно, да и, наверное, бессмысленно. Она поняла, как ужасно заблуждалась и, глядя на порхающие пальцы мисс Хаген на своем теле, понимала, что ей очень хочется снова ощутить их на своем теле, почувствовать сейчас же, ощутить их горячими, жаждущими, ласкающими, всепроникающими. Из ее киски уже сочились любовные соки, и девушка обхватила свои груди, всем телом выражая то напряженное ожидание, которое ощущалось в каждом ударе ее бьющегося сердца.
— Я не Патрисия, — выдохнула наконец она. — И никогда ею не была. Не называй меня больше Патрисией... Пожалуйста.
— Ну хорошо, хорошо, не буду, — ласково пообещала Дайана. — Если тебе хочется снова быть Памелой, то я не против. Прекрасное имя, мне нравится, как оно звучит... Всего три эротичных слога — Па – Ме – Ла. Но еще больше мне нравится вот это, — и она наклонилась, поцеловав каждую из грудей Пэм. Девушка вздохнула, сильнее сжала грудь, и соски, казалось, сами собой вырвались наружу, превратившись в восхитительные розовые мишени для пальцев и губ опытной любовницы.
— Ммм, а Памела на вкус еще приятнее, чем Патрисия, — прошептала мисс Хаген, прежде чем щелкнуть языком по левому соску Пэм, и потянуть
Последний звонок 
webmaster@3iks.ru