недели, была пятница. Я пришла домой вечером после работы, мечтая о горячем душе. Мимоходом отметив, что Дима заходил перед тренировкой в секции домой – на стуле в его комнате лежали его джинсы и футболка, и значит, придет не раньше десяти, я прошла в свою спальню. Быстро разделась, оставшись в одних трусиках. Дома было прохладно, и я почти сразу слегка озябла, от чего соски моих грудей напряглись и встали. Я прихватила халатик и поспешила в ванную, чтобы поблаженствовать под горячим душем. И так спешила, что не заметила горящий в ванной свет...
Заскочив в ванную, я почувствовала, как меня обдало влажной волной тепла, как будто уже кто-то принимал душ до меня. Я не успела удивиться этому, как слегка остолбенела от другого – в ванной стоял голый Дима и вытирал полотенцем голову. Я уже закрыла за собой дверь изнутри, а вообще-то первая мысль была выйти. Я никак не ожидала увидеть его сейчас, да еще в такой ситуации. И рука моя стала нащупывать сзади себя защелку, чтобы открыть дверь.
В этот момент сын отнял полотенце от лица, увидел меня, сначала улыбнулся («Привет, мам»), тут его взгляд упал на мои обнаженные плечи, обнаженные груди с торчащими от холода сосками, обнаженные ноги и заметно смутился. Еще бы! Впервые увидеть свою мамочку раздетой... почти обнаженной! Но на мне были хоть трусики. А Дима то был совсем обнажен! Ситуация...
Мы оба опешили и замерли от неожиданности. В тоже время не отрывая глаз друг от друга... Я невольно залюбовалась стройной, крепкой фигурой сына. Фигурой юноши, в которой уже угадывался мужчина. От смущения щеки его залил яркий румянец, делавший Диму еще прекрасней! А он оглядывал меня всю, с головы до ног, и я с удивлением ощутила, что мне это приятно! Да, к своему стыду! Несколько секунд, длившихся, как часы, мы смотрели друг на друга молча...
Потом, спохватившись, я подняла руку с халатом и прикрыла груди, потому что сын уж очень долго не отрывал от них взгляд. И сын опустил руку с полотенцем, прикрыв низ своего живота. Я вновь стала пытаться открыть дверь. мне же надо выйти! В это время Димуля вдруг провел языком по своим пересохшим внезапно губам, сглотнул и сказал:
– Боже ты мой... МАМОЧКА... какая ты КРАСИВАЯ, оказывается!
Я почувствовала, что у меня тоже начинают гореть щеки, и холода в тот момент я уже не чувствовала. Напротив, я ощущала охватывающую меня волну жара. Жара стыда! Мысли скакали. Что сказать? ? ? И в то же время я через стыд, смущение, неловкость ощутила, что мне приятно... КАК Дима смотрит на меня! А смотрел он с восхищением! С волнением! С Любовью! На меня уже тысячу лет никто ТАК не смотрел! Но не могла же я стоять ТАК бесконечно?!
Тут сын сказал каким-то охрипшим голосом:
– Мамочка, у тебя такая красивая грудь! можно, я потрогаю?..
Я вздрогнула от его слов и, пытаясь предотвратить то, что он вдруг захотел, сказала, но отнюдь не так уверенно и твердо, как надо бы было в такой момент:
– Дима, бессовестный, ты уже не малыш...
но он перебил меня:
– Я только прикоснусь, мамочка! Ну пожалуйста... Ведь нас никто не видит...
И осторожно взял меня за руку, державшую халат... А я вдруг с удивлением ощутила, что не могу... нет!.. даже НЕ ХОЧУ! сопротивляться... Сын мягко опустил мою руку вниз и обнажил мои груди! Сердце мое гулко забилось от ТАКОГО стыда, какого я еще не испытывала в жизни! Ни разу! Потому, что этот стыд был ТАКИМ сладким! Таким томящим сердце!
Поездка в Ольгинку-2. Продолжение. 
webmaster@3iks.ru