бутерброд, засадив в мои дырочки сразу два пениса. Это ужасно. Нет, это было прекрасно! Внизу живота прямо жгло от желания, а движение сразу двух поршней высекало искры безумного пламени топки любовной. Третий фаллос жил у меня во рту. Взрывы оргазмов следовали один за другим, я трепыхалась, как выброшенный на берег карась. Я получала плевки и пощёчины, лицо заливала сперма, а я требовала ещё и ещё. Мальчики деловито переговаривались по ходу прелюбодейства.
— Засунь ей свой хер в рот по самые яйца.
— Давай, не стесняйся, она уже растянулась, как презерватив.
— И пальцами носик ей зажми. Пусть сосёт и не дышит, нехватка воздуха сильнее возбуждает.
— А она так не сдохнет?
— А ты контролируй. Дай чуть-чуть подышать, и снова зажми. Ну а сдохнет, ночью вывезем к речке и скинем в воду. Пусть рыбы с раками потом её трахают.
Поганые речи меня испепеляли. Страх смерти? И он возбуждал. Да пусть! Нет ничего прекраснее смерти от этой любви.
— Убейте меня медленно. Задушите меня своими членами. Утопите в сперме. Я хочу. Я хочу вас всех сразу, и много.
— Так кто же тебе отказывает?
Потные тела тёрлись об меня ритмично, они обволакивали желанно, а я им навстречу, всем угодить стремясь. Так сколько же может оно продолжаться. Усталость верх всё одно возымеет.
Она возымела. Кончается всё. И парни выдохлись. Завернув мня в одеяло, они закинули моё растерзанное тело на заднее сиденье и привезли на то самое место, откуда похитили.
Один из ребят засунул мне за каким-то образом уцелевшие на мне трусики несколько стодолларовых банкнот и фамильярно похлопал по щеке.
— Молодец, пятёрка с плюсом. Приходи завтра сюда же. Получишь ещё удовольствий на тонну.
Они развернулись и уехали, вышвырнув из окна к моим ногам мою сумочку. А я, как Мария Магдалена, плелась по пустынной дороге босиком в сторону дома, разве что не посыпав голову пеплом. Из содержимого сумочки ничего не пропало. Открыв ключом дверь, я прошлёпала в комнату и грязная, голая, со слипшимися волосами, вся вымазанная в липкую сперму, так и упала на диван, погрузившись в глубокий с кошмарами сон.
А снилась мне добрая бабушка с деревянной клюкой.
— Что, доченька, не везёт?
— Не везёт, бабушка.
— Но ты же получила то, о чём втайне мечтала? И зелёной капусты подкинули. Аль не права я?
— Не права, бабушка. Не такого я счастья хотела. Любви я хотела, не похоти пополам с развратом.
— Отомстить хочешь?
— А как? Они богачи, у них судьи на зарплате сидят.
— Ты не выбрасывай трусики, которые на тебе сохранились. Зашей их в наволочку, чтобы получилось наподобие куколки, и отправляйся в полночь во поле чистое. Выкопай ямку и куколку в неё положи, а перед этим трижды иголкой проткни. Обсыпь сушняком и сожги. При этом трижды скажи: кто со мной насилие сотворил, отправляйся по ту сторону света.
— Ты издеваешься надо мной?
— Я? Когда проснёшься, в зеркало глянь. На лбу ты увидишь печать моего поцелуя.
С этими словами бабушка вдруг чудесным образом превратилась в дивной красы деву, которая обняв меня мягкими ручками за лицо, прикоснулась полными губами ко лбу. Её глас зажурчал ручейком.
— Помни, дороги назад не будет. В таковых делах половины нет. Или делаешь, или прощаешь.
На этом я пробудилась.
******
Я отмывалась под душем битый час. Истратила за раз весь шампунь. А после у зеркала замазывала тональным кремом ссадины и синяки. Меня использовали на всю катушку трое обычных хамов с деньгами, а я повела себя как последняя шлюха, предоставив на поругание им все свои прелести. Почему? Куда испарилось моё достоинство? Куда подевался мой