Это была всего лишь вспышка, две или три секунды, но она навсегда изменила мое представление о моей сестре. До этого момента она была моей младшей сестрой. Иногда нуждающейся, иногда раздражающей, часто просто стоящей у меня на пути. Но теперь она была совсем взрослой. Ей было 18, но, несмотря на это, я еще не видел в ней женщину. Потом она сбросила полотенце, и я увидел ее тело. Все еще влажная после душа, блестящая, ее бледная кожа сияла. Несколько веснушек на плечах в дополнение к веснушкам на щеках - обычное явление для рыжеволосой девушки.
Конечно, я и раньше замечал ее грудь - я видел, как она вырастала из бугорков в комочки. Теперь они были дерзкими, полными, с розовато-розовыми сосками размером с горошины, окруженными розовыми кружочками. Ее живот был почти плоским, только намек на животик, затем постепенная v-образная форма, спускающаяся от округлых бедер, которые, как магниты, притягивали мой взгляд к тонкому красно-коричневому лобку, который не мог скрыть ее пухлые половые губки и расщелину между ними.
Я уставился на нее. Она быстро прикрылась.
«Господи, Дэниел! Я не знала, что ты дома!»
«Да, извини».
Она немного покраснела и, обернув полотенце вокруг задницы, направилась в свою спальню. Я наблюдал за ней. С ее мокрых волос все еще капало на спину, гладкую, податливую. Мой член дернулся. Это меня удивило. Я все еще думал об Энни как о своей младшей сестре, а не как о привлекательной молодой женщине.
Мы не были близки в детстве, но наш отец бросил нас, когда ей было 17, а мне всего 19. Это ранило ее больше, чем меня - я никогда не ладил с ним. С тех пор мы стали немного ближе, и это позволило нам вместе помочь нашей матери пережить развод.
Мамины смены начинались в четыре. Обычно я возвращался домой около пяти, но сегодня я пришел на полчаса раньше. Энни указала на это, крикнув мне из своей комнаты.
«Да, я получил царапину на работе. Босс отправил меня домой.»
Энни надела белую футболку и черные спортивные брюки и высунула голову из-за дверного косяка, все еще взъерошивая свои рыжевато-каштановые волосы длиной до плеч. «Что случилось?»
«Металлический осколок. Я не обращал внимания.» Я поднял свою забинтованную руку.
«Черт, Дэнни. Что это за дерьмовая повязка такая? Ты был в больнице или у врача?»
«Нет. Ребята на работе разобрались с этим.»
«Чушь собачья. Дай мне посмотреть.»
Она повесила свое полотенце на спинку стула рядом со мной и опустилась на колени, чтобы осмотреть мою руку. Теперь я увидел, что повязка была неплотной, дилетантской и немного неряшливой.
«Я перебинтую. Мама только что ушла на работу.»
Она достала семейную аптечку первой помощи и, развернув грязную, осторожно сняла ее с раны. Она набрала немного теплой воды и смыла засохшую кровь и грязь.
Сначала я наблюдал за тем, что она делала. Но потом я заметил, что v-образный вырез ее футболки съезжает вперед, и я увидел ее декольте, вплоть до живота. Я не мог не посмотреть. Ее внимание было сосредоточено на моей поврежденной руке, но когда она подняла глаза, чтобы спросить меня что-то об аварии, я не сразу встретился с ней взглядом. Если она и заметила, куда я смотрю, то не подала виду, но я почувствовал укол вины. Когда она начала накладывать свежую повязку, я случайно взглянул еще раз.
Не отрывая глаз от того, что она делала, она с улыбкой сказала: «Господи, Дэнни. Тебе было недостаточно взглянуть на мое обнаженное тело?»
Ее глаза метнулись к моим. Я увидел ее улыбку, а затем она снова опустила взгляд, чтобы закончить свою работу. Я подумал,
Эйфория (Части 1 - 3) 
webmaster@3iks.ru