– Ну сколько будут, не очень долго, там же синтетика – развёл я руками. – Можешь, конечно, позвонить кому, чтоб вещи сухие привезли.
Она помолчала, теребя край полотенца.
– Пойдём, на диване посидишь, – сказал я, вставая.
Анька провалилась в мягкую подушку дивана, придержав чуть не съехавшее с груди полотенце.
Я включил радио негромко, для фона.
– Ну, рассказывай, как жизнь у тебя? – спросил я её.
– Да как, нормально, – сказала она, откидываясь на спинку. – Работа, дом...
– На личном фронте как? Парень? Тайный муж? – улыбнулся я.
– Почему тайный? – засмеялась Аня.
– Ну, про явного ничего не знаю, значит тайный, – улыбнулся я.
– Не, нет мужа, – помотала она головой. – Ни тайного, ни явного.
– Ничего, парень тоже хорошо, – «поддакнул» я, стараясь незаметно коситься между её чуть разъехавшихся коленок.
– Откуда знаешь? – прищурилась Анька с ехидцей.
– Что за намёки, простите! – заржал я.
Посмеявшись, она сказала с деланой лёгкостью:
– Да и парня нет.
– Вот балбесы, – искренне ответил я. – Куда смотрят?
Анька пожала плечами – «не знаю». По радио заиграл хороший медляк.
– Ань, а может потанцуем немного? – предложил я. – Сто лет не танцевал!
– Ой нет, – подняла она руки вверх, – это не ко мне.
– Да мы капельку, – подмигнул я, – если не понравится, то тут же перестанем!
И, слегка показно рисуясь, подошёл к ней, слегка поклонился и протянул руку, приглашая. Аня с минуту смотрела на меня, а потом вложила свою ладонь в мою и потянула – помогай встать. Я и помог, успев краем глаза заметить мелькнувший в разрезе полотенца светлый окрас кожи ближе к лобку.
Блин, секса хочется – до дрожи!
Аня позволила увлечь её в танец, стараясь не прижиматься ко мне совсем уже вплотную. Я тоже старался не наглеть, держа ладонь на нижней приличной границе талии. Перекаты груди, кстати, ощущались под полотенцем весьма.
– Очень хорошо танцуешь, – сказал я негромко.
Аня вскинула на меня взгляд и почти тут же опустила.
– Спасибо, – ответила тоже негромко.
Я не прикладывал специально усилий, но в конце танца полотенце на груди у Ани почти разъехалось и держалось только благодаря моим прижиманиям к ней. Она этого, похоже, не заметила, почти положив мне голову на плечо.
– Благодарю за танец, – я поцеловал ей пальцы руки. – Позвольте проводить на место.
И чуть отшагнул назад.
Полотенце прошуршало на пол, Аня попыталась схватить его рукой, но не успела. Опередив её, я присел и, глядя прямо на красивые, как я люблю, – немного припухлые большие и почти невидимые малые – губки промежности, поднял полотенце и вскинул взгляд наверх:
– Держи, – я встал и протянул его, не отводя взгляда от неё.
– Отвернёшься? – спросила Аня с такой интонацией, что я совершенно спокойно ответил:
– Ни за что, Ань. Ты такая, что смотреть на тебя надо только обнажённой.
– Что вот ты делаешь, – с напускным осуждением сказала она, заворачиваясь при мне и показывая на какой-то миг всё то, что уже было на виду. – Пристаёшь к девушке, а сам женат.
– Да, – кивнул я, плавно сокращая дистанцию до неё. – Именно так, Ань. Пристаю к тебе.
Взял её руки в свои и начал неспешно целовать каждый пальчик.
– Серёж... – тихо сказала Аня. – Не боишься, что соглашусь?
Я подхватил её на руки и понёс в спальню. Диван, конечно, ближе, но места на нём меньше пока собран. А разбирать – как