Все детство, отрочество и начало бурной юности я прожил с родителями в пятиэтажном двух подъездном общежитии. Оно было стандартным советским жильем для рабочих находящегося неподалеку кирпичного завода, на котором отец шоферил на КАМАЗе развозя продукцию, и даже иногда брал меня с собой.
До сих пор помню свое боязливое удивление – почему кирпичи не падали вниз, когда стопки перегружались специальными тисками крана со склада-площадки в кузова грузовиков?! Ведь я не знал физику, но видел, что кирпичи снизу ничего не держит…
Ходила легенда что микрорайон общаг был построен из самой первой партии кирпичей завода, поэтому они все такие одинаковые, крепкие и теплые. Хотя в других я бывал редко, зато свою облазил от подвала до чердака, точнее чердачной будки-«голубятни».
Один длинный коридор на весь этаж и расположенные по его сторонам два десятка комнат примерно по 15м2, два общих санузла по краям здания, и одна кухня. Не знать всех соседей было просто невозможно, тем более у многих были дети, с которыми я так или иначе общался.
Прямо через стенку от нас жила семья, точно такая же по составу, но с более взрослым сыном - Димкой. Будучи старше меня на два года, он тусовался с другой компанией, и мы сравнительно мало общались, пока не случилась одна драка.
Длинный сосед, словив пару плюх от моего ровесника, живущего в нашем же доме на другом этаже, то есть от младшего – заплакал и убежал. И его затравили - изгнали из компании, дав до кучи кличку «Телка». Дети жестоки…
В итоге, Димон стал вынужденно общаться только со мной, тем более что набеги гостей из других городов или деревень и раньше закидывали то меня к соседям, то Димона к нам – на напольную ночевку, так что представление друг о друге мы кое-какое имели.
Поначалу не очень клеилась дружба, притирались медленно, но через несколько месяцев, родители Димки, вероятно потому что тетя Таня была заслуженной работницей все того же кирпичного завода, ну и по знакомству, конечно, быстро заняли еще одну только-только освободившуюся комнату на нашем же этаже – отселили в нее сына, точнее.
Даже я чем мог помог с ремонтом и переездом. Димон любитель громко слушать музыку и бренчать на гитаре, поэтому усилили звукоизоляцию - дверь с двух сторон обили поролоном и черным дермантином, а стены облепили картонными ячейками от яиц, после чего обшили их ДСП, и уже потом оклеили обоями. Дядя Сережа строитель отделочник и материалы они с моим отцом привезли с его объекта, вместе с инструментом, так что всем миром быстро закончили основные работы, а мелкое уже по ходу дотачивали.
Я как сейчас помню это практически пустое помещение, еще долго пахнущее деревом и обойным клеем, где поначалу была только очень скрипучая солдатская кровать, небольшой шкаф, отделяющий «прихожую», и стол – на котором стоял катушечный магнитофон! Еще был мольберт, но использовался в основном как вешалка, Димону быстро надоело рисовать, хотя талант, несомненно, был.
Несмотря на то, что общаться с «Телкой» было типа «западло» - я дружил, и мне в компании прощали, типа соседи же, неизбежность. Но иногда ссорясь с ним и даже покричав что-нибудь обидное из слабоумной стаи таких же мелких засранцев бандерлогов, все равно я рано или поздно возвращался к Димке. Он отличался от всех остальных, много знал, много умел, и постепенно затягивал и меня в свои увлечения.
Димон научил меня играть на гитаре и в шахматы, рекомендовал хорошие книги. Мы вместе собирали из спец-конструкторов радио, кассетный магнитофон и даже фотоаппарат!
С последним мы выезжали на природу и в парки, а потом,
Встреча на даче 
webmaster@3iks.ru