он «половой истекает истомою»! И мне это нравилось! Хотелось ещё и ещё!
— Чего вылупился? – строго спросила я, повернув голову и со скрытым удовольствием наблюдая за его реакцией. А он буквально готов был «пустить слюни», глядя на мою роскошную фигуру. Наверное, он впервые видел красивое женское тело, вот так близко и откровенно соблазнительно! За напускной грубостью своего резкого окрика я пыталась скрыть собственное возбуждение (доигралась!). И ещё хотела посмотреть на его испуг, резко пришедший на смену юношеской похоти! Боже, как он был трогательно смешон!!! Ещё секунду назад его шишка топорщилась и дымилась на мою попочку, и вот уже он стоит жалкий и растерявшийся, как мокрый хомячок под дождём. Но такой милый! Просто ми-ми-ми...
— Ладно, раз уж так получилось... Хочешь вставить! – смилостивилась я над его мучениями.
— А можно? С тревогой и страхом в голосе спросил Лёнька, опешив от неожиданности и не веря своему счастью.
— Можно! – великодушно разрешила я. - Можешь присунуть на пол-шишечки, только смотри не пролейся там. А то у таких ботанов сперма термоядерная, ещё не хватало залететь от тебя! Давай, всовывай... Другого шанса у тебя лет 30 не будет!
Я отодвинула нижнюю часть трусиков, оголив свою щёлочку. Мимоходом почувствовала пальцами, какая она у меня влажная и скользкая, как набухли от скрытого желания мои губки... Приняв исходное положение, я посмотрела на своего юного кавалера.
Дальше я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться: Лёнька торопливо расстегнул брючный ремень, нервно дёргая, справился с пуговицей, одним движением располосовал молнию на ширинке и решительно сорвал с себя брюки, которые колодкой повисли на икрах. При этом он остался в трусах (умора!) со смешариками!!! Трусы топорщились в середине, подобно палатке, отчего розовая симметричная Нюша на причинном месте уродливо деформировалась и превратилась в инопланетного монстра, и теперь казалось, что и Каркарыч, и Лосяш, и Крош, и Копатыч в ужасе разбегаются от неё!!! Он стянул трусы, оставив их на коленях подобно белым верёвочным путам, и стал похож на стреноженного коня с нелепо торчащим и раскачивающимся из стороны в сторону эрегированным причиндалом. Ярко розовая залупка, вылезшая из укрытия тонкой мальчишеской крайней плоти, покачиваясь, устремила свой единственный глаз в мою сторону, словно отыскивающая цель боеголовка. Всё это он проделывал неумело и бестолково, безотчётно ссутулив спину, и выглядел весьма комично. Затем также курьёзно и суетливо бахнулся на колени позади меня, придвинулся вплотную и ввёл своего солдатика в моё уже подготовленное лоно.
— Тихо-тихо-тихо! Не торопись! – я одёрнула его суетливый порыв. Медленно и осторожно! А самое главное – не пролейся!
— Угу – пробурдел Лёнька, продолжая меня наяривать в бешенном темпе и не слушая моих уговоров.
Дверь в спальню осталась приоткрытой и нас могли увидеть прямо из коридора, даже не заходя в комнату. Я настороженно прислушалась. Застолье продолжалось, громкие голоса по-прежнему гудели, дети верещали по-своему, в коридоре всё вроде тихо, никто не ходит...
Лёнька крепко держал меня за бёдра, то сильно прижимая к себе, то резко отталкивая, вонзался в меня на всю длину своим не очень крупным членом.
— Алёшенька, ты что творишь, сучёныш? – начинала тревожиться я.
Я чувствовала в себе его горячую «скалочку», чувствовала, как она ходит ходуном во мне, чувствовала, как он не на шутку распалился, как вошёл в раж неземного удовольствия первого в его жизни соития и не хотел осторожничать, притормаживать, останавливаться...
Лёнька не останавливался. Он крепко сжимал своими ручищами меня в районе таза, буквально насаживая на свой шкворень. Я отчетливо ощутила, как он напрягся
Актерская карьера Николь 
webmaster@3iks.ru