сверкающей глазами на любой слишком откровенный взгляд.
Наконец под блестящими туфельками захрустела бетонная крошка и осколки стекла. Илона раздумывала, где в темном здании она будет искать этого самого крота, но в полуразрушенном холле, под точечным светодиодным светильником обнаружился стол. На нем – крохотный наушник, чуть больше спичечной головки, на обычном блюдце – видимо для привлечения внимания.
В наушнике тут же раздался мужской голос, разъясняющий, куда двинуться дальше, но женщина на несколько мгновений замерла, ощутив легкий испуг, постепенно переходящий в панику. Ну, какого черта ее понесло неизвестно куда, неизвестно к кому?.. Правда, известно зачем...
И даже записки Эмам не оставила!..
Нервно сглотнув, Илона все же двинулась вперед, следуя указаниям, и вскоре оказалась в чистой, хоть и с голыми бетонными стенами, просторной и ярко освещенной комнате. Комната была абсолютно пуста, только в центре постелен широкий пушистый ковер. В четырех углах - камеры. Увы, все, что произойдет здесь, будет записано во всех подробностях и деталях. Илона с каким-то гибельным восторгом вздохнула – очень похоже, что неизвестный – тот самый крот. Что никак не отменяет того, что ей снова предстоит очередное унижение, и от этого пока никак не отвертеться, если она хочет вывести его на чистую воду. К тому же за спиной щелкнула дверь. Путь к отступлению был отрезан, и это обстоятельство заставило испуганно задрожать длинные ресницы.
Тем временем в наушнике раздался голос:
— Встань в центре.
Когда цоканье каблучков стихло на пушистом ворсе, поступило следующее указание:
— Сними платье. Только медленно и слегка раскачивая бедрами.
Илона замерла на пару секунд, но потом послушно спустила бретельки и расстегнула молнию, слегка пританцовывая. И платье скользнуло вниз, упав к туфелькам. Новый неопределенный вздох сорвался с пухлых губ – ее тело осталось почти голым под прицелом беспристрастных камер. Ну, не считать же прикрытием чулки, прозрачный бюстик и крохотные, едва ли не символические, трусики!
Илона подавила дрожь, решив, что и ей пора продвигаться к своей цели:
— У меня есть вопрос! Сколько вас?
— Я один. Но разговаривать тебе я запрещено. С этой секунды тебе позволено только выполнять приказы, без малейшей инициативы и молча.
Илона досадливо закусила губку, и тут из небольшого отверстия в стене выехал игрушечный грузовичок.
— Сними лифчик и положи его вместе с платьем в кузов.
Она выполнила и это, оставшись топлес перед похотливым незнакомцем, наверняка разглядывающим ее на экране с четырех ракурсов.
— Теперь сними трусики и положи их в рот. Так у тебя не будет соблазна задавать лишние вопросы.
Женщина нехотя подчинилась: отступать некуда, и приходится выполнять все, что от нее требуют. Да еще стало ужасно стыдно: даже в таких условиях почувствовалось похотливое напряжение внизу живота.
— Повернись... Продемонстрируй себя... Подними груди в ладонях... Пальчиками возьмись за соски... Покрути их, покатай между пальцами...
Дыхание становилось все глубже и тяжелее, а соски под лаской собственных пальчиков постепенно затвердели.
— Хорошо!.. Теперь возьмись за них ноготками... Оттяни!.. Дальше! Что? Больше не можешь?
Илона отрицательно покрутила головой – было действительно больно. Впрочем, боль была неожиданно сладкой, продергивающей организм до самой промежности.
— Не верю! Еще сантиметр!
Стискивая зубы на собственных трусиках, женщина изо всех сил потянула соски вперед, вынужденно наслаждаясь неожиданно возбуждающей пыткой.
— Хорошо!.. Теперь расставь ноги пошире. Наклонись... Раздвинь ладонями ягодицы, продемонстрируй себя в лучшем виде... Хорошо! Теперь раскрой губки, покажи мне, что твоя пизда готова к своему предназначению...
Пришлось закусить губу, чтобы не показать незнакомцу, насколько ей приятно дотронуться до слегка набухших и увлажненных лепестков. Да еще голос на какое-то время замолчал, и ее тело застыло в провокационной позе, а подрагивающие пальчики продолжали раскрывать дырочку – Илона не
АА больно!!!!! 
webmaster@3iks.ru