И как ему эти шлепки объяснять? Ага, на пузе, как на барабане поиграть решила. А он совсем дурак.
Люба записывает то, что муж диктует, а Сергеич к заднице её прилип и наяривает, только брызги летят. Нет, про брызги, это, конечно, перегиб. Его дружок навряд ли что-то выдавить сможет. Зато так приятно щекочет. Ещё бы живот его не мешал, так вообще бы прелесть как хорошо бы было. У самой тоже пузико отвисло, ну так её и раком можно ебать, тогда на отвисшее пузо внимания можно не обращать. А Сергеич, видимо от необычайной ситуации, когда приходится ебать женщину в то время, как она по телефону с мужем разговаривает, разошёлся не на шутку. Не часто он в таком замечен. А тут азарт, напор, страсть! Ух, как ебёт! Залюбоваться можно. И от его, - как это называется? - фрикций, внутри возникает и нарастает, разгорается огнём возбуждение. И хочется ещё и ещё этих толчков, этих торопливых шлепков Витькиного живота по ягодицам, этих касаний мошонки половых губ и клитора. Люба замычала сквозь стиснутые зубы.
Муж, по всей видимости, что-то спросил. Люба в ответ зло, едва не крича
— Да достал ты уже! У меня обед! Ты поел и уши мне трёшь! А я голодная по твоей милости! Всё, дома договоришь!
И трубку бросила.
— Козёл! Всё настроение испортил!
Люба недовольно пошевелила задом из стороны в сторону, словно пытаясь освободиться от любовника. Тот понял всё правильно, отпустил Любу и сделал шаг назад. Люба развернулась и едва не рассмеялась. Вид у Сергеича был ещё тот. Небольшого роста, пузатенький, под пузиком торчал небольшой член, штаны спущены до щиколоток. Сдержало то, что её Витенька в этот момент имел вид глубоко несчастный, как ребёнок, которому дали вместо конфеты пустой фантик. Губки трясутся, едва не плачет. И так стало жалко его. А он наклонился, пытаясь натянуть трусы со штанами
— Люб, я понимаю...Может потом...Как-нибудь...
Люба тормознула готового одеться любовника
— Не егози. - Присела перед ним на колени. - Дай дососу.
Взяла в руку член. Мокрый. блестит от её выделений. И не совсем твёрдый, хотя ей хватает и такого. Она вспомнила, как как-то на корпоративе её ебли молодым и твёрдым членом. Кто это был? Да не знает она. Во-первых, было темно. Во-вторых, она была прилично пьяна. И ей до сих пор непонятно, то ли ебли именно её, то ли это было по ошибке и искали кого-нибудь помоложе. Но вот твёрдость и размер той дубины, которую запихнули в её пизду, она помнит до сих пор. И ей кажется, что, если бы ей пришлось опознать кого-то по его члену, она почти со ста процентной гарантией узнала бы этого человека.
Люба подула на головку, лизнула. Сергеич дёрнулся. Люба подняла глаза, посмотрела в лицо Виктора, улыбнулась.
— А ты вкусный.
Вкус головки был пресно-нейтральный. Люба взяла её в рот. Сергеич двинул задом и его хуй вошёл в Любин рот почти полностью. Если бы это была та дубина, которой её ебли на корпоративе, в её рот навряд ли вошло бы что-то, кроме залупы. А Витин хуй вошёл весь. Люба сосала и удивлялась сама себе. Ей всегда казалось, что это противно, а вот сейчас понравилось. Сергеич стонал, сопел, пытался схватить Любу за голову. Стоя на коленях перед мужчиной, Люба, тем не менее, понимала, что не она в его руках, а он в её и будет делать то, что ему Люба скажет. И делать будет с удовольствием, со старанием, лишь бы угодить своей женщине.
Витя задёргался, замычал и кончил. Сперма хлынула в Любин
крепкий член 
webmaster@3iks.ru