Поднимаюсь по деревянной лестнице, которая слегка скрипит от моей тяжести. Пора заняться своими делами. В первую очередь надо пойти в душ. Под струёй холодной воды чувствую себя просто божественно, словно ко мне возвращаются покинутые силы. Спускаюсь в кухню. Разогреваю вчерашние остатки бобов с беконом; наливаю в кружку горячий кофе. Ужинаю в полной тишине - не включаю ни радио, ни телевизора; потому что я жду.
Затем из подвала доносится женский крик. Наконец-то она проснулась. Крик приглушённый, вырывается из-под пола. Можно сказать, даже чувствую звуковую вибрацию своими пятками. Не могу сдержать улыбки.
Спускаюсь вниз и включаю лампу. Тильда сидит на кровати, держится за предплечье. От яркого света она отводит взгляд в сторону. Дышит нервно.
— Где я? Кто вы такой? - спрашивает она дрожащим голосом.
Должно быть у "Фермы дядюшки Джо" всех девушек держат под каким-то веществом, которое зомбирует их сознание, иначе я не могу объяснить подобную реакцию. Она ведь видела меня в магазине, как я ходил, разглядывал, и выбирал оплачивал. Или же нет?
— Ты меня не узнаешь? - интересуюсь я.
А она:
— Что вы со мной сделали? Как больно, - хнычет Тильда. Затем она замечает, что прикована к железной цепи. Тянет руки, безуспешно пробует высвободиться, потом испуганно смотрит на меня.
— Эти цепи не разорвать даже мне, - поясняю я. - Так что, посоветовал бы не тратить свои силы попусту.
— Никакого недоразумения, милочка. Как раз всё даже разумно. Запамятовала? Твой папаша продал тебя с потрохами. А я выкупил - оказал ему услугу, так сказать. И теперь ты, - указываю на неё пальцем, - принадлежишь мне.
— Нет, - всхлипывает она и закрывает голову руками. Вся сжимается на моих глазах; так и сидит, начинает плакать. - Нет.
Сейчас бессмысленно что-то объяснять насчёт её нынешнего положения, как я того желал, - всё равно не поймёт. Для этого она, для начала, должна хоть немного прийти в себя. Нужно дать время осознать окружающие реалии, остальное может подождать до утра.
— Загляну позже, - говорю я и направляюсь к лестнице.
Она ничего не отвечает. Перед уходом выключаю свет; она остаётся в тусклом освящении крохотного оконца, куда едва можно просунуть руку.
Подвал полностью заполняется рыданием Тильды.
~~~
Ночью сплю неважно. Всё хочу спуститься вниз и немедленно приступить к воспитанию над рабыней, которая сейчас, уверен, вытирает свои сопли и готовится к новой жизни, что я для неё уготовил. И мне приходиться сдерживаться - каждый раз повторяю про себя: терпение - залог успеха. Это хоть как-то помогает унять бурлящую в прожилках кровь.
Наконец наступает утро; спускаюсь в подвал с фарфоровой тарелкой, где лежит только что обжаренная с двух сторон яичница; запах просто божественный. Тильда всё так же сидит на кровати, словно и не двигалась вовсе. На мой визит она никак не реагирует. Глаза выдают её - она проплакала всю ночь. Спала ли вообще? Ставлю перед кроватью сосновую табуретку, которую я сделал на прошлой неделе и не успел толком обтесать и покрасить, и сажусь на неё. Тарелку с едой ложу себе на колени, спрашиваю:
— Хочешь есть?
Слышу как у неё урчит в животе, но она не отвечает. Продолжает понурившись сидеть. Даже не удосуживается взглянуть на меня или на этот божественный завтрак.
— Это отличная яичница, - говорю я. - Только недавно в супермаркете покупал куриные яйца. В ней полно углеводов и прочих полезных для организма вещей. Питательная. Хочешь?
Он был чертовски хорошим продавцом 
webmaster@3iks.ru