нашем участке стоял еще флигелек или застекленная беседка, мы называли это строение «охотничий домик». Я обычно ночевал там. Напомню, события происходили в начале 90-х — время кооперации, приватизации, частной собственности, и под шумок участки и домики сотрудники института приватизировали за какие-то копейки. Два года, проведенные в армии, я там, естественно, не появлялся, да и этим летом еще не был ни разу.
Мы выехали в субботу рано утром на отцовской «девятке» (В начале 90-х ВАЗ 2109 считался очень престижной маркой). Разгрузив вещи, мы занялись хозяйственными делами. Погода стояла жаркая, дней десять к ряду не спадала жара. Ольга носилась туда-сюда, у нее тут уже имелись подружки. Мы с папой утащили на свалку рухлядь, натаскали воды в душ, еще оставалось повесить занавески на веранде.
— Принеси с чердака коробку с гвоздями, — велел мне отец.
На чердак можно было попасть лишь с плоской крыши веранды. Веранда у нас с соседями общая, отгороженная тоненькой стенкой. От середины веранды по участку тянулся низенький штакетник, разграничивающий наши территории. К крыше веранды уже была приставлена лестница, по ней я полез наверх. Ольга, поганка, нагло хихикнула. А ведь могла бы и предупредить. Заглянув на крышу, я остановился и обомлел: там загорала девушка и совершенно голая. Девушка лежала в позе морской звезды, ей было на вид лет семнадцать-девятнадцать, хотя, не видя лица, я мог и ошибиться. Лицо ее было прикрыто широкополой соломенной шляпой, из-под которой струились золотисто-каштановые волосы.
Похоже, она не в первый раз загорала голышом, поскольку все ее тело имело слегка шоколадный оттенок, а белых следов от лифчика и трусиков не наблюдалось. Справившись с охватившей меня оторопью, я потихоньку, стараясь не привлечь ее внимания, спустился вниз.
— Ну что, достал? — спросил отец из глубины веранды.
— Нет еще! — крикнул я как можно громче.
— Чего так?
— Ключ от чердака не могу найти! Где ключ-то?!
— Какой ключ? Ты чего, сто лет уж чердак не запираем!
— Фу ты, черт! Забыл совсем! Ну ладно, я полез!
Я нарочито шумно погромыхал лестницей и снова стал подниматься. Ольга, мерзавка, все хихикала. Когда я поравнялся с крышей и поднял, наконец, глаза, девушка уже сидела в позе копенгагенской русалки, прикрытая от груди до колен широким полотенцем. Догадалась ли она, что я сюда уже заглядывал?
— Здрас-с-сте... — растерянно промямлил я.
И было от чего растеряться — лицо девушки оказалась обворожительно красивым.
— Привет, — ответила она тоже чуть смущенно и одарила меня немного грустной улыбкой.
— Я ваш сосед, я на чердак, за гвоздями...
Что-то обожгло меня внутри, словно ударило током. Я понял, что уже люблю эту девушку.
— Пожалуйста, пожалуйста, — ответила она, чуть отодвигаясь и плотнее закутываясь в полотенце.
Пока Наташа подшивала занавески, мы с папой натянули для них проволоку. Ольга тем временем загорала в саду на раскладушке. В купальнике, конечно. Хотя взглянуть на нее без купальника мне было по-прежнему любопытно, но внутренне я осознавал, что люблю уже не ее, а нашу очаровательную соседку.
— Слушай, — предложил вдруг папа. — Возьми машину и свози девчонок на реку. А мы тут с Наташкой пока с делами покончим. А вернетесь — шашлыки будем делать
— Каких девчонок?
Я не врубился. Почему во множественном числе? Ведь Наташа, как я понял, остается поканчивать с делами.
— Ольгу и Дашу. Соседскую. У нас теперь новые соседи, я не говорил тебе? Поезжайте, окунитесь. Чего тут париться!
— А вы? — я посмотрел на потного отца и изнемогающую от жары Наталью.
— Ничего, — ответила она. — Мы тут под душем ополоснемся. Вода вон на солнце, поди, согрелась
Воспоминания 
webmaster@3iks.ru