События повествования происходят в конце 80-х — начале 90-х прошлого века. Молодым читателям, возможно, покажутся странными реалии того времени.
Когда мне было шестнадцать лет, мама от нас ушла. Чего ей не хватало с отцом, до сих пор не понимаю. Сколько себя помню, родители жили в основном дружно, почти не ссорясь. Они поженились, будучи еще студентами. Возможно, маме просто надоел папин покладистый и мягкий характер, и захотелось брутального своенравного самца. Короче, она ушла, и мы с отцом остались вдвоем.
В то время отец был доцентом, он преподавал в институте. Через два года он женился на студентке, у которой вел дипломный проект. Они тихо расписались в районном ЗАГСе, по этому поводу мы втроем распили у нас дома бутылку шампанского. Случилось это в ноябре. Счастливые молодожены начали супружескую жизнь, а я чуть ли не на другой день пополнил ряды Вооруженных Сил. Отец предлагал мне, чтоб откосить от армии, поступить в его институт, он мог бы оказать протекцию, но я отказался. Его ВУЗ технический, а я по складу ума — гуманитарий. Я подавал документы на журфак, но не прошел по конкурсу. Однако все это к делу не относится.
Поначалу меня терзали нехорошие мысли: вот вернусь я со службы в нашу маленькую «хрущевку» и буду мешать семейному счастью молодоженов Но отец буквально через месяц написал мне, что они с Наташей — так зовут мою мачеху — живут у нее, а наша квартира пуста и ждет моего возвращения.
Я демобилизовался в конце 1990-го года. Встречать Новый год отправился к отцу. Наташа тоже была этому рада, причем, вполне искренне. Конечно же, я не мог ее называть ни мамой, ни мачехой, поскольку она всего-то на пять лет старше меня. Оказалось, что у Наташи есть младшая сестра, Оля — очень, кстати, симпатичная девчонка.
Пробили Куранты, шампанское ударило в голову, а вместе с ним в голову полезли скабрезные мысли: не приударить ли за Олей, не пригласить ли ее к себе с целью затащить в кроватку? Но, рассудив здраво, решил не торопить события и отправился домой спать в одиночестве.
После Новогодних праздников я устроился на работу в типографию. Переплетчицы и брошюровщицы — молодые девки и большей частью лимитчицы — роились вокруг меня как пчелы вокруг матки: еще бы, молодой парень, да с отдельной жилплощадью. Так что, недостатка в женском обществе я не испытывал, но никому ничего не обещал и до интима не доводил, поскольку прекрасно понимал, для женщины постель — один из способов принудить мужика к браку. А я своей свободой пока дорожил. И, стыдно сказать, все еще оставался девственником.
Я часто бывал в гостях у папы с Наташей, в основном с целью повидаться там с Олей. Однако мы больше становились братом и сестрой, чем будущими любовниками. Я даже не знаю, любил ли я ее. Скорее всего — нет, скорее всего, просто проявлял интерес. Я тогда не знал, что судьба распорядится по-своему, я еще не знал, что бывает любовь с первого взгляда...
* * *
В конце июня папа попросил съездить вместе с ними на дачу. Честно говоря, я не особый любитель дачного отдыха. Что мне там делать? Скукота! Но отвертеться не удалось — отец просил помочь ему грубой физической силой, к тому же планировалось устроить шашлыки, а от этого трудно отказаться — папаша большой спец по шашлыкам.
Дачей мы называли ведомственные домики для летнего отдыха, принадлежавшие некогда институту, где работал отец. Каждый домик на две семьи, на каждой половине веранда и комнатка, при каждой половине — участочек соточек пять-семь. На
Три дня из жизни 
webmaster@3iks.ru