стул-кресло, придвинула его и села напротив дивана в полутора метрах, оглядывая нас цепким взглядом, время от времени останавливаясь на моей промежности и поникшем бойце. Он и так был далеко не богатырского размера в силу юного возраста, а тут ещё и опал совершенно, уменьшившись в росте и заставляя меня краснеть от стыда. Мне и без того было стрёмно и неуютно сидеть перед зрелой женщиной в таком виде, а тут ещё и съёжившееся до мальчикового размера достоинство... мягко говоря, не добавляет храбрости... Какой-то странный у неё взгляд... Не осуждающий, не издевающийся, нет... оценивающий, что ли...
— Так, Владик, иди поставь чайник, завари свеженького... да покрепче... и потом уберись здесь. Бумажек поразбросали... Сластёны... - Я тоже люблю сладенькое! – она игриво посмотрела на меня, как бы невзначай задирая подол и так довольно короткого (чуть выше колена) платья. Её полные ляжки в плотно обтягивающих бежевых чулках сводили меня с ума – они были просто восхитительны! Особенно там, где уходили в таинственную, мистически притягательную темноту! Влад что-то нехотя и протестующе вякнул, но тетя Люба так на него рявкнула, что тот быстро побежал на кухню.
«Да она же совсем пьяная!» - только дошло до меня. – «в лоскуты! В хлам!». Дело в том, что тетя Люба относилась к тому типу людей, которые, даже выпив очень много, были на вид как огурчик, хотя на завтра вряд ли вспомнят произошедшее вечером. Я же, наоборот, когда вырос, уже с четвертой-пятой рюмки выглядел невероятно вгашенным, хотя голова оставалась ясной до самого конца, и до блевоты никогда не доходило.
— Чай черный заваривать? Или зелёный? Или травяной? – заглянул Влад.
— Чёрный. Дверь закрой! – скомандовала тётя Люба, не отводя от меня своих пронзительно синих, под цвет платья, глаз! Я словно оцепенел перед ней, загипнотизированный её взором. Она приподняла край платья примерно до середины бёдер, так, что стал виден рант по верху чулок с изящной кружевной окантовкой. Мой стручок непроизвольно шевельнулся, словно обозначив стремление вернуться к жизни. О, Боже! Что она делает?!? А тетя Люба медленно продолжала задирать край платья все выше и выше, обнажая по сантиметру изумительные чресла, пока не стал виден треугольник ослепительно белых трусиков. При этом она продолжала неотрывно смотреть на меня, а я, как зачарованный, не мог отвести глаз от её лобка...
— Хочешь? – раскованно спросила она.
Я ничего не мог вымолвить, словно потерял дар речи, только судорожно сглотнул...
Наверное, она наслаждалась произведённым на меня эффектом. Эй явно это нравилось! Она упивалась моим глупым и оторопевшим видом, повергнув меня в шок. Её это заводило! И она устроила небольшой стриптиз прямо перед моим носом – медленно раздвигала и соединяла ноги, оглаживала себя по внешней стороне бёдер и по груди, извиваясь всем телом, затем стала аккуратно снимать чулки – осторожно просунула пальцы под борта (потом я узнал, что эта деталь чулок называется манжет) и плавно спустила их до стройных лодыжек, затем потянула за мысок и сняла полностью. Сначала левый, потом правый. Я заметил синячок у неё на левой голени и мелкие царапины на икрах – возможно её драли прямо сейчас в кустах! – мелькнула у меня мысль. Драли! Именно драли! Толпа взрослых крупных мужиков! По очереди! А возможно, по несколько человек сразу! А может, это всего лишь мои домыслы, и никто её не драл, никому она не давала, просто вернулась пьяненькая с корпоратива и вот ей безумно хочется... А что ей «безумно хочется», видел даже такой неискушённый в этом деле человек, как я! Она начала
История одного выпускного. Часть 2 
webmaster@3iks.ru