Я и не думал ее бить, подхватил под мышки и поставил на ноги. Потом поцеловал в лоб и прижал к себе.
— Пойдем-ка домой, Ленка Столярова, спать пора. Завтра в ЗАГС, надо быть в форме.
Обратную дорогу мы шли, обнявшись. Ленка хлюпала носом и сопела. Наконец, сказала:
— Ты извини, я, наверное, неправа.
— Наверное.
Мы стояли возле нашего подъезда.
— Я напишу матери в Горький, пусть приедет, познакомишься, – вдруг сказала Ленка, перестав хлюпать носом. – Все равно когда-то надо.
— Лучше позвони.
— У нас телефона нет.
— Тогда телеграмму пошли.
— Испугается. Я лучше напишу. Завтра после ЗАГСа.
— Ты хоть знаешь, как заявление писать?
— Не-а. А ты?
— И я нет. Там спросим.
— Ладно.
— Тогда пошли укладываться. Ночь на дворе.
Когда вошли в прихожую, Ленка заволновалась, наверное, подумала, что я буду приставать насчет «сунул-вынул». Но я сказал другое:
— Ты где ляжешь, на моей?
Она вздрогнула.
— А ты?
— А я в большой комнате на диване.
— Хорошо. Так хорошо.
Немного позже я лежал на диване и слушал, как Ленка раздевается, шурша одеждой, как еж в норе опавшими листьями. Дверь совсем она закрывать не стала, только прикрыла немного, чтобы я не подсматривал, да только не учла девонька, что смотреть можно и в щель между дверью и косяком там, где петли. Да, в полумраке Ленка была обольстительна! Ее груди уже не напоминали толстые бананы. Они стали похожи на неведомые плоды манго, которые я видел в передаче «Клуб кинопутешественников», только соски остались острыми и коническими. Ну, и темный треугольничек никуда не делся!
Потом Ленка, положив ногу на ногу, села голая на кровати, вытянула из пачки сигарету и закурила. Затем опомнилась и затушила, поплевав на ладонь. Потом подошла к окну и с треском распахнула створки.
— Заходи, что ли, женишок!
Интересно, кому она сказала, мне или кому-то за окном? Ха, я, кажется, уже ревную! А надо бы подскочить по-быстрому, выпрыгнуть в окно, и по морде женишку, по морде! Если только это не я.
Поэтому я спокойно подошел и прижался к Ленкиному боку.
— И кто там?
— Луна.
Луна вполне меня устраивала. Я взял Ленку под мышки и повел к кровати.
— Лена, мы должны получше узнать друг друга, вдруг мы не подходим.
— В смысле?
— Не всякий ключ подходит к замку.
— А! Поняла. После свадьбы. Но если ты настаиваешь, можно, так сказать провести разведку боем.
Теперь я спросил:
— В смысле?
— Ты штаны-то сними. Покажи-ка свой «ключик» от моего «замочка»!
Честно говоря, я такой эзопов язык ненавижу, словоблудие какое-то. Я просто снял трусы.
— Неплохо, – сказала Ленка. – Очень неплохо. Хотя...
— Только не сравнивай меня с Клевинским! – возмутился я. – У него, кроме разваренной «сардельки», гитары и наглости ничего нет.
— Вова, и не говори, – вздохнула Ленка. – Но он очень обаятелен!
Мне вдруг стало смешно. Голая девушка и голый парень сидят на кровати и обсуждают достоинства их общего знакомого!
— Так что же? Познаем друг друга? Я готов, ты же видишь!
— Вижу-вижу, – ответила Ленка. – Сходи-ка, друг дорогой, за вазелином.
Найти маленькую зеленую баночку было делом десяти-пятнадцати секунд, и когда я вернулся, Ленка уже лежала поперек кровати с поднятыми и широко раскинутыми ногами. И мне было все равно, прямые у нее ноги или кривые, волосатые или не очень.
— Открывай и мажь! – приказала Ленка, указывая пальцем на темный треугольник.
— В смысле, там? – едва выговорил я.
— Там, там. Намажь большие губы и бедра рядом. А потом я намажу твою «морковку».
Я никогда не гладил и не целовал ни губки, ни клитор,
Незваные гостьи 
webmaster@3iks.ru