не Ваг Данлап ли нашел в продаже такие рубашки. Почти все его татуировки были скрыты, хотя одна умудрилась заползти на шею и ускользнуть от воротника. Тем не менее, Диггер привел себя в порядок и выглядел расслабленным, готовясь в течение часа излагать присяжным свои выдумки.
Единственной правдой, которую он сказал, были его воспоминания о двух судимостях, трех годах в тюрьме и борьбе с метамфетамином. Ваг пропустил его через эти свои пустяковые прелюдии, как будто они не имели абсолютно никакого значения. Затем перешли к истории – и «правде»! В показаниях, которые были удивительно, а порой и поразительно похожи на показания Шорта, он очень подробно рассказал о своем коротком пребывании в заключении с Джуниором. Этот человек гордился тем, что он сделал. Он поймал их в собственной постели, дважды выстрелил в каждого, отстоял свою честь, и какого черта штат Флорида тащит его в тюрьму и в суд? Если бы это случилось на земле индейцев, Джуниора прославили бы как героя. Он не проявил ни малейшего намека на раскаяние.
Свóбода наклонился к своему клиенту и спросил: — Помнишь его?
Джуниор прошептал: — Может быть.
На перекрестном допросе Свóбоде удалось нанести несколько ударов, когда он спорил с Диггером о его мотивах. Если ему ничего не обещали, зачем он давал показания? Диггер сказал, что на самом деле не хотел давать показания, не хотел ввязываться в это дело, но он важный свидетель, потому что слышал комментарии о нанесенном ущербе. Свóбода напомнил ему, что он провел немало времени за решеткой, и спросил, слышал ли он когда-нибудь, чтобы кто-то другой так признавался в правонарушениях. Когда Диггер ответил, что нет, несколько присяжных покачали головами в недоумении.
Но в целом это было прекрасное выступление. Когда Диггер покинул свидетельскую трибуну, Ваг Данлап объявил: — Штат закончил со свидетелями.
***
Наблюдатель. Он приходил и уходил на протяжении всего судебного процесса, всегда выбирая другое место и всегда в другом виде. Он менял кепки, очки, одежду, даже полностью сбрил бороду после первых двух дней дачи показаний. Он пропускал несколько часов то тут, то там, то полдня, то появлялся в кожаной одежде. Ни один человек в зале суда не знал его имени, и никто не обратил на него внимания.
Его звали Дельгадо, и он работал на тесную и хорошо организованную банду организованных преступников, решивших построить казино в резервации Таппакола. Его обязанности были самыми разными, но его ценность для банды заключалась в его талантах владения огнестрельным оружием и умении устранять людей, не оставляя улик.
В ходе судебного процесса Дельгадо удивлялся некомпетентности обвинения. Вскрытие тела Унгером было проведено поспешно и небрежно. А почему бы и нет? Причины смерти были настолько очевидны, зачем копать глубже? Анализ крови Сона показал бы наличие фенобарбитала, сильного барбитурата, который ввел Дельгадо. Если бы он был обнаружен, Дельгадо не сомневался, что теория обвинения штата была бы слегка изменена, чтобы включить тот факт, что Сон принимал таблетки перед свиданием с Эйлин. Тщательный анализ показал бы, что в момент смерти Сон был без сознания.
В запале, полицейские не удосужились проверить руки Джуниора на наличие следов порохового нагара. Такая простая и обычная проверка показала бы, что он не стрелял из пистолета 38-го калибра. На пистолете не было его отпечатков, но тогда Монтгомери, эксперт по баллистике, предположил, что Джуниор просто вытер пистолет.
Штат также не проводил анализ крови Джуниора, пока он находился в больнице. Анализ, как и ожидалось, показал бы наличие алкоголя, а также хлоралгидрата. В баре Дельгадо заманил Джуниора в игру в дартс и успел обменяться бутылками пива.
Поход в музей 
webmaster@3iks.ru