дома мистера Макгуайра. Как всегда, он не спешил, и ехал с небольшой скоростью. Он не делал крюк, не поехал домой, потому что не было причин для этого, и закончил свои дела у мистера Макгуайра около 15:00. После этого он заехал еще в два магазина, прежде чем пробить рабочие часы в 16:41. По дороге домой он заехал в один из своих любимых баров, поздоровался со Спайком, выпил пару кружек пива, и все было хорошо. После этого он мало что помнил. Он потерял сознание, но не от двух бутылок пива, а от чего-то другого, и ничего не помнил, пока не очнулся в больнице.
Его голос слегка дрогнул, когда он попытался объяснить, каково это — услышать, что его жену убили, а примерно через час ему сообщили, что он обвиняется в убийстве. На него надели наручники, потащили, отвезли в тюрьму, бросили в камеру, лишили возможности присутствовать на похоронах и погребении жены, лишили возможности скорбеть вместе с детьми. Он был настолько травмирован, что ему было трудно говорить, есть и спать.
Это был кошмар, который никогда не закончится.
***
Сын. Патрик Мейс, четырнадцати лет, старший из трех детей Джуниора. Из-за жестокости многих показаний юного Патрика до сегодняшнего дня не пускали в зал суда. Его младшие брат и сестра не увидят ничего из судебного процесса.
Патрик был первым, кто вернулся домой из школы, первым в доме, несчастной душой, наткнувшейся на трупы и неописуемое место преступления. Он не помнил, как позвонил в службу 911, он вообще ничего не помнил. Первый помощник шерифа нашел его лежащим на крыльце, свернувшимся в позу эмбриона, трясущимся, неспособным говорить или ходить. Патрик провел две ночи в больнице и до сих пор посещает психолога.
Неудивительно, что Ваг Данлап захотел вызвать ребенка в качестве одного из свидетелей обвинения. Сразу же поразить присяжных тем, что ребенок плачет, рыдает и не может продолжать говорить. Свóбода возражал, но Макдоувер согласилась. К счастью, семья Мэйс сопротивлялась так яростно, что Ваг отступил.
Наблюдая за тем, как его отец борется за свою жизнь, Патрик боролся с собственными эмоциями. Слезы заливали его глаза и текли по щекам. Он вытирал их рукавом и старался не смотреть на сидящего рядом дядю Уилтона. Потерять мать было непостижимо. Потеря отца была бы концом света.
Уилтон разъяснил ему истину. Он знал, что его отец невиновен.
Глава 11
В своем заключительном слове Ваг Данлап решил разгромить жертв. Если у Сона и Эйлин не было интрижки, то чем же они, черт возьми, занимались? Можете ли вы придумать другую вескую причину, почему Сон, который очень хорошо знал Эйлин, зашел к ней домой около 14:00 во вторник, когда Джуниор был на работе, а дети в школе? Другой причины не было, и обвиняемый, который, как оказалось, обладает довольно живым воображением, не смог выдумать ее из воздуха.
То, что должно быть очевидным, дамы и господа присяжные, на самом деле совершенно очевидно. У них была интрижка, и Джуниор либо знал об этом, либо был очень подозрителен. Он рассчитал время своих перемещений почти до совершенства, предоставив себе короткое, но правдоподобное окно, чтобы проскочить мимо дома и посмотреть, стоит ли пикап Сона на подъездной дорожке.
И он там был! Его худшие подозрения оказались верны.
Он поймал их, убил, сделал то, что должен был сделать, и продолжил доставку пропана. Позже, когда наступила реальность, он напился, попался и не проявил никакого раскаяния в убийствах, по крайней мере, в тюрьме.
***
Вождь. С первого ряда небольшого балкона вождь с грустью смотрел на зал суда. Его народ был так разделен. Слева от него и позади
Догляделся 
webmaster@3iks.ru