она спустила одну лямку ночнушки, высвободила правую грудь, тяжелую и оттянутую, и прижала ее к лицу паренька. Аня с умилением вспоминала, как кормила его еще младенцем, как жадно он хватал набухший от молока коричневый сосок. Белая, увесистая сиська с бледно-коричневым обширным ареолом прижалась к лицу Димы, снизу он беспомощно смотрел на лицо матери, ее ласковую улыбку и вдруг решился – он приоткрыл губы и, когда напряженный сосок проскользнул между ними, как и тогда, давным-давно, схватил его. Это была игра, дань воспоминаниям и в эту нежную ночь она, возможно, была необходима Ане.

Таким странным образом она находила выход своим материнским чувствам, но любовь она расточала с такой неосторожностью, что рисковала пробудить нечто более сильное. Димка жаждал обеими руками прикоснуться к большой материнской груди, но пока что бездвижно лежал в угоду ее прихоти. Он радовался случаю увидеть ее, эту большую грудь, ощутить ее мягкость лицом и губами, но там, где начиналась страсть, разум отступал. Повинуясь неодолимому порыву, Дима незаметно отправил руку вниз по животу и двумя пальцами через трусы обхватил свой орган под самой головкой. В самых своих сокровенных тайниках души он не мог осмелиться на то, чтобы мать уткнула ему в лицо свою красивую грудь и при этом так ласково смотрела сверху. Ее большие глаза – их цвет невозможно было различать в сумраке – смотрели с любовью, в них рождалась улыбка. Дима осторожно двигал рукой по члену, хотя раньше мамочка и не воспринималась объектом вожделения, поглазеть на объемистые сиськи он всегда был рад, а если случай откроет между половин халата ее белые бедра до самых трусов, это был бы повод вздрочнуть при первом же удобном случае.

— Дим, - ласково шепнула Аня, - ты там это… что ли?

Женщина собрала пальцы колечком и в воздухе подвигала вверх-вниз. Заменяя недосказанное этим красноречивым жестом, она широко улыбнулась, хотелось в этой магической обстановке откинуть условности и посекретничать с таким наивно-осторожным подростком.

— И кто только тебя научил таким вещам? – Аня старалась в шутливой форме изобразить строгость.

— Катя, - он признался сразу, без утайки сдал свою учительницу, - еще когда здесь жила.

Это была томная, безграничная откровенность. Хотелось рассказывать маме все – так близка она была сейчас, хотелось рассказать даже то, чего не было – так сладко от этого становилось внизу живота. Аня отняла грудь и взъерошила мальчишескую голову. Катя ведь и правда могла – в этом мать не сомневалась – хитрое ли дело научить младшего брата самоудовлетворению? Особенно, если с этого можно поиметь какую-то выгоду. Без своей выгоды она бы не взялась за дело.

— Ну-ка, встань, - попросила Аня, - ну, поднимись-поднимись…

Дима тревожно поднял голову с ног матери и неохотно встал с лавки, он почти не стыдился крепкого стояка – было в этом что-то пикантное, трепетное, что взгляд матери почти осязаемо прикасается к бугру в трусах. Глаза ее были подведены черным – Аня даже не смыла праздничного макияжа – а на лице выражались какие-то женственные, незнакомые черты, которые могли относиться только к отцу. Женщина, не прикрывая груди, оттянула его трусы и высвободила бойца.

— Большой, в нашу породу, - Аня перешла на шепот, - вот как мне было устоять? Как девчонкой было не влюбиться в твоего отца?

Было приятно стоять перед ней, подставлять свой раздувшийся шомпол ее искренним комплиментам. И Ане было приятно, будто вернулась на двадцать лет назад, так реалистично голубая ночь оживляла воспоминания молодости.

— Дим, - Аня сглотнула комок, - покажи, чему тебя Катька научила.

Она снова заменила крепкое

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 7191
Последнее: Сегодня в 16:18

Выпускница или Прощай, школа. Часть 1

Форс-Мажоры (Части 1 - 5)

Счасливый билет. Часть1