— Руку что ль мне поцелуй, которой я тебе секла, - вдруг заявила баба.
— Ты уж не сказывай никому, Аксинья, - целуя ей руку попросил Степан.
— Ишь чего захотел... Ну, тогда уж и ноги целуй, - потребовала баьа.
И Степан, склонив голову до самого пола поцеловал её крепкие, босые, немытые ноги. Много раз поцеловал...
Но разве может баба держать язык за зубами. По секрету рассказала одной подруге. Та по секрету другой. И пошла меж баб молва...
А Степан, когда задница отошла от боли, снова захотел порки. Снова Аксинью упросил за будущую свою мужицкую помощь по хозяйству его выпороть, да по строже.
Проговорилась Аксинья подруге, когда опять Степана сечь будет.
Та и говорит: «Вот бы мне подруженька хоть одним глазком подсмотреть, как это мужика сечь».
— Приходи, стань у окна да смотри, - разрешила Аксинья.
И вот снова лежит Степан со спущенными портками на лавке, а над ним Аксинья с прутом. Описав дугу со свистом, впивается розга в жопу.
Шипит Степан. А сам в душе радуется.
— Ах-х-х! Спасибо, Аксиньюшка!
А за окном уже бабы собрались, подружка Аксиньи Настасья постаралась всем как сорока растрещала. Пяток бабёнок собрались. Прилипли к окошку.
— Ох, - стонет Степан.
Розга выписывает красивую красную линию на белой заднице мужика.
— Ух-х-х, - всхлипывает лежащий.
Бабы за окном зенки вылупили, стараются ничего не пропустить.
— М-м-м... - стонет Степан.
За окном возня.
— Пусти Матрена, мне не видно совсем. Да не толкайся ты, Танюха!
Расшумелись. Степан голову поднял.
— Что там?
— Видать, бабы под окном стоят. На бесчестье твоё смотрят! – Аксинья ответила.
Степан порывался было встать, но Аксинья наступила ему свой крепкой босой ногой на шею. К лавке прижала.
— Лежи! Чего уж теперь. Да и допороть тебя надо.
Всыпала Аксинью Степану всю сотню розог. И пришлось ему на виду у односельчанок и руку и ноги Аксинье целовать. Благодарить за науку...
Перед уходом заявила Аксинья:
— Ты Степан не мешкай, сватов засылай. Оженимся. Только учти в семье нашей я главой буду. Потому как поротый главным быть не может, а вот тот, кто порет тот и главный. Согласен?
— Согласен Аксиньюшка.
— Ну, тогда целуй мне ногу еще раз в знак покорности.
И снова поцеловал Степан Аксинье ногу, а бабы за окном руками всплеснули:
— Вот бы и нам так мужики наши ноги целовали!
Да только куда вам, курицы... Это Аксинья может мужику босую ногу на затылок поставить, да и приказывать. Вы ей не ровня.
С тех пор когда Степан проходил по деревне мимо дворов, то видел, как бабы показывают на него пальцем да хихикают. Только теперь ему уже было это всё равно. Оженился он с Аксиньей, стал во всем её слушаться. А она его обязательно по субботам порола. А иногда и чаще.
Было у Аксиньи двое деток, еще четверо народилось от Степана.
Так что ему не только больно, но и сладко, бывало, временами.
Но держала его жена Аксинья в строгости и полной покорности.
Да только может так оно и надо? Может счастье оно и таким бывает? Дело прошлое, но поучительное...
Тридцать три. Части 27?28 
webmaster@3iks.ru