голой спине и крупу. Красные линии уже прочерчивали пораженные участки тела, и она повернулась ко мне с залитым слезами лицом. Доктор, казалось, подумал, что я боюсь подвергнуться такому обращению, потому что сказал мне:
— Это то, чего я не могу делать с замужней женщиной, потому что это оставляет следы, которые непременно увидит муж. На нашей дорогой Марише эти следы сохранятся почти неделю, но ей, кроме меня, некому их показать. Кроме того, Эллочка, даже после того, как ты родишь, тебе не нужно бояться, что я подвергну тебя такому.
— После того, как я рожу? — говорю я про себя. — Значит, он намерен продолжать издеваться надо мной и дальше? Пока я одевалась, оставив Марину распростертой перед столом, Гинеколог сказал мне, чтобы я не забыла впопыхах заплатить за консультацию. Я положила ему на стол деньги, сумму, предусмотренную за плановый осмотр, и приготовилась выйти из его кабинета. Если подытожить, я покидала это помещение после того, как меня связали, трахнули повсюду, во все дырки, я кончила под мужчиной, который брал меня силой, узнала, что моя дочь делает то же, что и я. Кроме того, в завершение приёма я практически перепихнулась с моей лучшей подругой и увидела, как её выпороли хлыстом. И за всё это мне пришлось, к тому же, ещё и заплатить!
Наконец, гинеколог сказал мне: «Я хочу, чтобы ты пришла на следующей неделе, в то же самоё время, что и твоя дочь.» Затем, не обращая на меня больше никакого внимания, он повернулся к Марине и приказал ей встать и повернуться лицом к нему. Она повиновалась, и я поспешила уйти, но успела заметить, как хлыст прошёлся сначала по груди моей подруги, а затем по низу живота, заставив её завизжать, как поросёнок, которого режут.
Какая я дура 
webmaster@3iks.ru