то ли убеждала меня в своих способностях умениях, толи сама наслаждалась этим делом. Была у меня знакомая, которая просто тащилась от минета, при этом могла несколько раз кончить, пока сосала. Может Танька из таких? Да не знаю я. Сосёт да и ладно.
Минет - дело, без сомнения, хорошее. Только я минет не считаю за полноценный секс. Даже где-то в подсознании не считаю его за измену, например, жены. Чтобы считать женщину своей, нужно отодрать её во все дыры. В том числе и в ту, в которую они дают редко и неохотно. А уж в детородный орган под названием влагалище засунуть конец, так это святое.
Танька встала коленями на диван, руки на спинку дивана и жопку выставила. Не сказать, что её задница далеко ушла от Юлькиной. Разве что несколько рыхлее, но это не существенно. Встала потому, что Юлька, когда я сказал, что хочу вставить не в рот, а в пизду, сказала
— Маме вставь.
Вот и вставил. Прочищаю мамин водопровод, она охает и ахает, а Юлька сидит рядом и советы подаёт. Да с ехидцей.
— Мам, ты жопой двигай сильнее. Вове нравится, когда активно подмахивают. И крути, крути. Вот так. Ма, клитор поласкать?
И не спрашивая разрешения подлезла рукой под материн живот. Её пальчики встретились с членом, на миг сжались на нём, не пуская внутрь маминой пизды, потом разжались и начали нашаривать клитор. Нашли. Танька выгнулась, застонала и так заработала задом, будто это не я её трахаю, а она меня. Замерла, скукожившись. Через мгновение расслабилась, но позы не изменила. Я головку к её анусу приставил. Сжалась, попыталась зад убрать. Юлька спросила
— Мам, ты чего?
— Ничего. Вов, не надо туда.
— Почему?
— Больно.
Юлька вступилась за меня
— Мам, ты что? Какое больно? Ты расслабься и всё будет нормально. Ты что, ни разу туда не пробовала?
Знала она. Когда у меня ночевала, испробовали всё и во все дыры. И да, мне нравится драть женские попки. Они такие узенькие, тесные. А как забавно и напевно при этом верещат женщины - заслушаешься, как курских соловьёв. И пока Танька соображала что да как, Юлька умастила её задницу большим количеством крема.
— Детский, Васюткин. Мам, расслабься, внутрь надо попасть. Вот так. Вов, головку дай смажу. Мам, расслабься. Я у Вовы подержу, а ты сама насаживайся. Вот так, тихонечко. Ну всё, весь вошёл. Вов, потихонечку, у мамы попка узкая.
Танька лежала, задрав и широко разведя ноги, подвывала. Юлька теребила материны титьки, уговаривала
— Тише, тише. Не кричи так, Васю разбудишь.
Да где там "не кричи".
— Ой! Ой! Мамочки! Ой, больно! Ой! Ой! Ещё! Ещё!
И как тут понять: то ли больно, то ли хорошо и требуется ещё. Да плевать.
А чуть позже мы с Юлькой смотрели, как на глазах уменьшающийся член выползает из Танькиного зада и вслед ему вытекает сперма.
— Ни фига себе! - Юлька удивилась. - У меня так же было?
— Не знаю. Ты же тогда на животе лежала, а я сверху. Вот и не видел.
— Мам, ты как?
— Каком кверху.- Танька села. - Теперь ходить не смогу. Жопу больно.
— Сможешь. Я же хожу.
Помывшись, сидели на кухне и пили водку. Вспоминали недавно произошедшее. Смеялись. Я посадил Юльку на колени и она тёрлась задом, егоза, дразня меня и стараясь пробудить к жизни член. И у неё начало что-то получаться.
— Мам, ты как?
— Что как?
— Ты с нами или спать пойдёшь?
— Вот ещё. - Танька фыркнула. - Выспаться всегда успею, а
любовь-зла 
webmaster@3iks.ru