— Очень хорошо. И даже сейчас помню все твои изгибы и выпуклости. А так же впадинки и равнины.
— А ещё посмотреть хочешь?
— И посмотреть, и поцеловать. К тому же я Фома неверующий, своим глазам не верю. Мне пощупать надо, потрогать.
— Трогай.
Юлька рядом села.
— Я тоже Фома. Мне тоже потрогать надо.
— Трогай.
Вот и трогали один другого. А поскольку одежда мешала трогать, вскоре оказались голенькими. Я слегка заволновался
— А мать?
— Спит. Теперь из пушки не разбудишь.
Успокоила. Можно расслабиться, раз такое дело.
Юлю очень заинтересовал один предмет, который Татьяна использовала в качестве трамвайного поручня. Она его и тормошила, и гладила, и целовала. То натянет плоть на головку, то оголит её. То лизнёт, то соснёт и при этом активно ручкой двигает, надрачивая эту штуку. Засмеялась.
— Смотри, капелька выступила.
— И что?
— Теперь я знаю, как твой конец плачет.
— А зачем ему плакать.
— А затем, что он вот сюда хочет.
И показала рукой, куда, якобы, хочет мой конец. Да он и без якобы туда хоть сейчас. Юлька приняла единственно правильное решение. Повернулась ко мне спиной, уселась на колени.
— Подержи, чтоб хорошо попал.
Попал не просто хорошо, а очень хорошо. И Юля, подвигав туда-сюда попой, стала медленно приподниматься и садиться назад. Сядет, замрёт, задом покрутит и снова приподнимается. А я в это время титечки тискаю, сосочки целую. Идиллия.
— Говорят, что раньше казнили, сажая на кол.
— Читал.
— Я бы вот на этом колу, на котором сейчас сижу, принимала казнь по несколько раз на дню.
Тут пришёл поручик Ржевский и всё испортил От двери раздался голос Татьяны
— Дочь, что ты говоришь? Какая казнь?
Вот же сучка, весь кайф сломала. У меня враз опало всё достоинство и мигом стало недостатком. И Юлька с колен моих соскочила, отодвинулась. Суетиться в этой ситуации в поисках одежды было бы верхом идиотизма. Так, рукой прикрыл и всё. А Танька в комнату зашла, двери прикрыла.
— Василёк спит, а мне стало скучно. А что это вы тут делаете?
Ну просто кадр из фильма про пионерский лагерь. "Добро пожаловать" вроде бы назывался.
— Я вам помешала?
Да ещё как помешала. Чую, что мои эротические планы накрылись медным тазом. Лучше бы Юлькиной пиздой накрылись, было бы приятнее. А Танька села между нами будто её пригласили. Юльку потискала
— Дочь, что ты там прячешь такого, чего я не видела? - Повернулась ко мне и просто убрала мою руку с того места, которое я прикрывал.- Оооо! А вот это я точно не видела. Девочки, мальчики, вы как хотите, но я побуду блядью. Третьей возьмёте?
Могла бы не спрашивать. Да она и не ждала особого разрешения.
Наклонилась, открыла рот и -Ам! - заглотила до самых гланд. Вот что значит старшее более опытное поколение. Это ж сколько надо тренироваться, чтобы делать орловой минет! Юльке осталось лишь сделать хорошую мину. Танька уже во всю сосёт, а Юлька только сейчас выдала разрешение. На меня посмотрела, будто спрашивая что-то. А что смотреть? Какое ещё надо позволение, когда мой конец у Тани во рту.
— Мам, конечно. Дай я тебе помогу халат снять.
Перефразируя старую песню, про Танину одежду можно было сказать так:
Один халатик был на ней,
А под халатиком у ней
Всё голо, бля, всё голо, бля, всё голо.
Куда родители глядят?
Куда же смотрит комсомол?
И школа, бля, и школа, бля, и школа?
Предположим, что школу Танька закончила давным давно. Комсомол, как организация, тоже давно распался. А родители у Таньки старенькие, живут далеко, в Коржавино. И как им дочку блюсти?
А Танюха старалась во всю, то ли дочери мастер-класс показывала,
Пьяные гости 
webmaster@3iks.ru