Экзамены за девятый класс дались Саше Ивановой неожиданно тяжело: по литературе четверка, по математике тройка. Она сильно переживала, даже похудела, и мать решила отправить дочь к двоюродной сестре Ангелине Степановне на свежий воздух и парное молоко. Сначала на электричке, затем на автобусе, а потом, как придется. Если сестра лошадь не пришлет, то и пешком.
Саша сошла на автобусной остановке и встала под бетонную крышу, где основательно пахло мочой. Там в углах селяне справляли малую нужду, и, не стерпев запаха, Саша снова вышла под палящее солнце. Если бы не оно, Саше бы понравилась непыльная зелень, желтые одуванчики и деловито гудящие шмели и пчелы. Саша поискала взглядом тень и встала под березу, потом села на чемодан и неожиданно задремала как старуха. И проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо.
— Эй, это тебе в колхоз «Путь коммунизма»?
Саша подняла голову, разбудившая ее девушка стояла против солнца, и ее светлые волосы сияли роскошным нимбом.
— Погодите, сейчас посмотрю.
Маленькая светлая сумочка висела у нее на плече, там был паспорт и ответное письмо от Ангелины Степановны с адресом.
— Вот. Только там написано «деревня Светлый омут».
— Так это одно и то же! – сказала девушка. – Это все мы, и деревня, и колхоз! Бери свой чемодан, и айда к реке. Я там Серого оставила.
— Серый – это собака? – спросила Саша, берясь за ручку тяжелого чемодана.
— Серый – это конь. Он сначала был серым, а потом стал карим. У них это бывает.
Спуск к реке оказался крутым, и Саша несколько раз оступилась, прежде чем они спустились к воде.
— А почему Серый у воды? – снова спросила Саша.
— Тут слепней меньше, – пояснила девушка. – И тут брод. Через брод пойдем пешком, а чемодан клади в телегу. Еще упадешь, городская!
— Вас как зовут, деревенская? – опять спросила Саша.
— А. Наташкой кличут. Якушовы мы. А тебя?
— Саша. Александра Иванова. Ивановы мы.
— Ты, Иванова, платье-то сними, намочишь, и рубаху. Или что это на тебе?
— Комбинация.
Саша расстегнула пуговицу сзади у шеи, и выскользнула из шуршащего цветастого крепдешина.
— Красивая у тебя комбинация! – похвалила Наташа. – И сама ты ничего, ладная, только...
— Что только?
— Сиськи у тебя маленькие. Наши парни любят побольше.
Девушки остались в одном белье, белом и простом у Наташи, и светло-фиолетовом с кружевами у Саши. Саша положила платье и комбинацию на телегу с чемоданом, Наташа шла рядом с конем, дергала вожжами и правила. Саше было плохо видно, но у коня снизу вылезла громадная черная труба, почти касавшаяся воды. Саша оторопела. Она еще не видала конских членов.
— Ссать собирается, – прокомментировала Наташа. – Как ссать, так у него во всей красе. Тпру, ссы давай!
Конь послушно остановился, и из черной трубы с грибообразной нашлепкой вырвалась желтая струя толщиной в палец и ударила в водную гладь. Саша вдруг поняла, что она тоже хочет пописать, но снимать трусы перед нагловатой деревенской девушкой не могла, хотя утренний чай и домашний куриный бульон настойчиво искали выход. Она присела и принялась мочиться прямо сквозь трусы.
— Ну и дура, – беззлобно сказала Наташа. – Вот как надо!
Она, стоя, не приседая, расставив ноги на ширину плеч, сдвинула трусы в сторону и тоже помочилась. Для примера, для городской.
— А ты теперь полдня в ссаных трусах ходить будешь! – засмеялась Наташка.
— Я их поменяю, – успокоила не в меру заботливую возницу Саша. – У меня еще есть. А эти постираю.
На берегу их встречал улыбчивый растрепанный молодой человек с удочками и в подвернутых
И тут загорелась лампочка 
webmaster@3iks.ru