После того как промочили горло, дочь начала говорить:
— Значит ты винишь меня в распутстве? Хорошо, согласна с тобой – я блядь. Блядь, которую создали мамка с тётей Леной... Чо лыбишься будто невинный? И ты в моём распутстве вытворял не меньше дел. – она направила на меня свой наманикюренный палец, будто скальпелем раскрывая мою грудную клетку. - Вы с мамкой часто забывали закрыть двери своей спальной, когда сношались. Мы с Раиской подглядывали за вами... Мне временами казалось, что ты специально достаёшь член из трусов, когда я одна смотрю на тебя... - хирургический инструмент обнажил моё сердце, вознамерился препарировать. - Несколько раз так было. И пару раз под моим зорким взором он наливался кровью, а я дрочила себе письку стоя практически в шаге от тебя! Мне уже мало было просто дрочить, гладила хуй и мастурбировала, разбрызгивая ссаки по комнате.... От вас унаследовали привычку бухнуть – допивали за вами бормотуху, а попозже и водяру.... Брезгует он поцеловать губы дочери, блядь! А как сам пьяным лез нас целовать! А мамка, сука... прости, Господи, отсосав, тебе лезла с ёбанным ртом! Думаешь мне приятно было?! – глаза заблестели в праведном гневе, дочь шмыгнула носом.
— Извини, Любонька. – промямлил я, допил из бокала вино.
Вот про то, что было в подростковом возрасте дочерей не помню – действительно был пьян. Но в ИХ то младенчестве, даже трезвыми трахались с Галкой, считая малышек несознательными, ничего не понимающими. Вспомнилось, как по возвращению из первой командировки, едва только ополоснул руки, принялся наминать Галкины прелести – груди, полные молока, сочащегося и проникающего через ткань халата; ягодицы, затрепетавшие под моими ладонями. Всосал и долго не отпускал сладкие губы. Затем опрокинул жену на край кровати, торопливо выпростал из ширинки, гудящий от похоти хер, сдвинул перемычку бабских, трусов. Изголодавшаяся вагина всосала залупу, едва только меж ними произошла компрессионная стыковка. Десяток, не больше, толчков и выкинул заряд. И всё это при бегающей рядом Рае, ползающей Любочке.
«Сука, и не исправить нихуя!»
— А сказать тебе кому я первому пососала? – скинула слезу с ресницы, спросила и не дождавшись моего согласия, произнесла: - Твой член, папк...! – скальпель начал резать миокард. Сердце замерло от боли. -Конечно не помнишь! Ты же как перепьёшь, забываешь всё что делал. И Раиска в тебя пошла. Завтра и не вспомнит, как её в два хуя ебли! Будет расспрашивать, что да как было на хате, которую сняли командировочные мужики.... Меня сколько трахнули? Тебя лишь это волнует? Один! Они предлагали остаться до утра, но я ведь знаю Райку, завтра ей будет очень херово... Да и я кое-что задумала – трахнуть тебя, папик....
— Значит ты не спала на тумбочке? – сквозь боль ухмыльнувшись, понимая, что она своего добилась, продолжил слушать – удары сердца, дочь.
— Конечно. Даже подглядывала, как ты купал старшую. – пульсация вошла в ритм, «скальпель» прекратил надрезать мышцу. - Ладно, я о том, как впервые взяла твой член в рот. Помнишь, как мы хоронили дядю Толю?
Как не помнить, конечно помню. Это было более 33 лет назад – в 1988 году. Жили мы тогда в Целинограде. Сестра Галины Елена Быкова проживала со своим семейством в Кустанае. Погиб Толян на стройке. По пьяному делу конечно, но всё оформили, как несчастный случай, вызванный порывом ветра. Галка и Райка в тот момент грипповали, поехать не смогли. Я и Любка примчались через несколько часов, после получения телеграммы. Сыновья свояченицы учились в московских институтах, телефонным
Драка на пустыре за школой 
webmaster@3iks.ru