у зеркала резинку и убрала волосы в пучок. Затем подняла лейку и залезла сама в ванную, плюхнувшись попой на тёплое дно ванной.
Поливая грудь водою, я пыталась понять "что же между нами происходит?!".
И похоже в таком состоянии я и залипла...
— НУ ТЫ ТАМ СКОРО???
Голос из глубины квартиры вырвал меня из этого омута самокопания. Я впопыхах кое-как подмылась с помощью жидкого мыла и, сполоснув до сих пор сухую спину, перекрыла воду.
Окончив с душевыми процедурами, я вытерлась висящим на вешалке банным полотенцем и обернувшись им же вышла из ванной.
Очутившись в собственной комнате я застала голую Олю стоящую на табуретке с кухни и изучающую книги на полке возле рабочего стола.
— Ну наконец-то...
Оля спустилась вниз с книжкой наперевес, отобрала у меня полотенце и усадила меня посередине комнаты на колени, и вручила мне учебник по истории, который сразу же заставила читать вслух.
Читать мелкий текст и одновременно следить боковым зрением за Олей у меня выходило плохо...
Между тем хозяйка погрузила руку в свой рюкзак и вытащила оттуда упаковку прищепок для белья.
С ней в руках она сделала пару кругов вокруг меня и зажав пальцами первую прищепку нацепила её на мой правый сосок...
Середина прочитанного предложения перешла на визг.
На этом она не остановилась - так по мере прочтения параграфа моё тело всё больше покрывалось прищепками.
В тот момент когда её набор ограничился последней прищепкой, она велела мне остановиться, открыть широко рот и вытащить язык как можно дальше.
Как только я это сделала - на кончик моего языка ею была помещена крайняя прищепка.
Относительно груди это было не так уж и больно, но вот ясности в моих словах весьма поубавилось...
Оля снова вернулась к моему шкафу и, по ей одной понятным критериям, выбирала из него одежду и складывала в две кучки.
После прочтения текущего обзаца я стрельнула глазами на Олю - перетряхивание моего гардероба вроде закончилось...
Я продолжила мучаться и перешла к следующей главе, а Хозяйка а свою очередь подошла ко мне и стала снимать прищепки с моего тела в том же порядке, в котором и вешала их.
Ощущения от их снятия были сильнее и больнее, чем от их надевания.
Оля нежно разминала ранее зажатые участки моего тела, это было одновременно приятно и болезненно.
Меня всё больше и больше мучал мой язык...
На прищепке скапливалась слюна, которая от моей дикции расплёскивалась вокруг, попадая даже на страницы учебника.
Прищепка периодически слетала.
Я при этом только стонала от боли, а Оля с явно притворными вздохами "эх, какая ты неуклюжая" или "какая досада" вешала прищепку на место.
К моменту когда дошла очередь до прищепки на языке - он уже горел огнём, а я заливалась слезами.
Оля же, сняв прищепку с моего языка, наклонилась и поцеловала меня...
Она мастерски орудовала своим языком в моём рту, не давая покоя моему столь настрадавшемуся языку.
Поцелуй вызвал у меня новые приятные эмоции и спустя пару мгновений я ответила взаимностью, ненадолго забыв про боль.
Когда мы наконец оторвались друг от дружки, Оля велела мне открыть рот и продемонстрировать язык.
Он просто горел, ощущения были схожими с теми моментами, когда я его чем-то обжигала.
Оля встала, дошла до кухни, принесла мне мороженое на блюдце и отломив ложкой небольшой кусочек, положила мне в рот, а затем приказала тереть им о небо, пока не снизятся болевые ощущения.
К моему великому удивлению - мне действительно стало легче и ощущения были схожи с щекоткой.
После третьего куска ложка была вручена уже мне.
Пока я расправлялась с мороженым, из её рюкзака на свет появилась пачка фломастеров.
Оля выбирала фломастер и наносила по одной надписи на моё тело, а затем
А что делать 
webmaster@3iks.ru