прошел к гаражу и выгнал машину. Это была простая «Реношка», а не тот «Майбах», который привез Свету в этот дом.
— А ты на работу в этой ездишь?
— Не надо дразнить гусей!
— Поняла.
Высаживая Свету у дома, Гарам поцеловал ее губы и поблагодарил, как он сказал, «за испытанную радость и восхитительный разврат».
— Запомни, сегодня из дома ни шагу. Сейчас разденешься и в кровать.
— Вы очень любезны, доктор, - шутя ответила Светлана. - Голова вроде приходит в норму, а вот бедра и ноги стонут, как будто всю ночь на шпагате сидела. Всё! Прощай!
— А я не прощаюсь. Помни мои слова и знай, что всегда буду рад тебе. Ты особенная!
Свете было приятно слышать это, хотя, включившийся к тому времени разум, уже говорил, что у этой связи продолжения не будет. Даже еще в машине, по мере приближения к дому, ее охватывал ужас от осознания того, что она сделала и что сделали с ней. Во всем она винила себя, но от дальнейших рассуждений по поводу случившегося, ее отвлекала сильнейшая головная боль.
Эпилог
Дома ее ждал неприятный разговор с матерью. Егор уже ушел в школу, а мать встретила Свету в прихожей, услышав звук ключа в замке.
— Как дела на панели? – голос матери не предвещал простого разговора.
— О чем ты?
— Все о том же... о тебе. На себя посмотри. Потаскуха!
— Мама! Не говори того, о чем потом сама будешь сожалеть.
— А кто еще тебе выскажет правду? Немного еще и весь город так будет тебя называть. Ты хотя бы ради приличия не светилась утром в исподнем, прости господи, выходя из машины.
— Мама, никто и не видел, - почему-то пыталась оправдаться Света.
— Что с тобой? Ну как еще все это объяснить, а? Где ты всю ночь была?
— Я же сказала, что на работе был корпоратив, а после... ну, после мы там зависли еще с сотрудниками. Никто не хотел расходиться. Так и просидели до утра. А с работы нас отпустили сегодня...выходной дали... Всё, мам. Я спать хочу.
— Ты себя-то видела? Бледная, потасканная, как из проруби.
— Нормально после бессонной ночи. Успокойся. Все нормально. Не буди меня, дай выспаться, потом поговорим.
Света закрылась в ванной. Немного отступившая головная боль после разговора с матерью снова усилилась. Ноги и тазобедренные суставы болели, от потертостей в промежности жгло, анальное отверстие требовало серьезного лечения. Только теперь она обратила внимание на все это, как будто до сего момента находилась под действием какой-то анастезии. По сути, так оно и было. Порошок, которым Гарам приправлял ее вино, действовал не только на повышение либидо, но и обладал определенным обезболивающим эффектом. Стоя под душем и прокручивая в голове события прошедшей ночи, Света догадалась, что кристаллики в вине были не частичками глиняного кувшина, как сначала она подумала, а снадобьем, которым Гарам возбудил ее неумеренное сексуальное желание. Мочалкой она с силой стала натирать тело, как бы пытаясь смыть следы мужской спермы, остатки которой все еще вытекали из влагалища, в чем она убедилась, сняв трусики. И все же, осознавая глубину своего падения, она не жалела о случившемся. В конце концов, ее приключение в спортзале (см.рассказ «Это сладкое слово «измена») и последующие похождения с Аркадием по распущенности, даже развратности своей ничем не отличались от того, что произошло этой ночью. Самка хотела, а самцы воспользовались... как в собачьей стае все кобели по очереди имеют течную суку. «Да, я сука, настоящая сука. И другого имени для меня нет», - рассуждала Света.
Под струями воды головная боль немного отступала, оставляя пространство для
Как я развлекаюсь 
webmaster@3iks.ru