Сергей облизывал эти массивные сиськи как редкий и сладкий фрукт. Он медленно ласкал их, меся и сжимая эти дыни в ладонях.
— Всегда мечтал их пососать, — сказал он оторвавшись от доек, с наслаждением наблюдая, как они блестят от его слюны, — видел как они тряслись у тебя под майкой, на аэробике. — он вновь накинулся и стал вылизывать не только соски, но и все сиськи целиком. Мял и нежно сдавливал их, разводил в стороны и облизывал ложбинку.
— Ах! — тетя наблюдала, не веря своим глазам. Она, пыхтела, ощущая как язык родного племянника нагло хозяйничает оставляя мокрые полосы. Соски непроизвольно встали от этого. Тетя как загипнотизированная смотрела на сосущего её сиськи Сергея.
Он же поглядывая на нее, облизывал тётину грудь, наслаждаясь тем, что вновь ходит по краю. В её глазах он видел ярость беспомощность и еще что-то. Её щеки и торчащие ушки пылали, а губки были чуть приоткрыты.
Сергею захотелось еще кое-чего.
Племянник отступил на шаг. Яростная и гордая родственница с вываленными мокрыми сиськами, стояла перед ним в костюме горничной. Да он очень далеко зашел, а она исполняла его желания, но через силу, готовая разорвать наглого юнца.
Облизнув пальцы, он провел ими по ее тренированному прессу, и запустил руки в трусики. Глаза тети еще сильнее расширились, и она закусила губу, почувствовав руку племянника на своей киске.
— О! Какая гладенькая ты там, у меня — прошептал он на ушко и сильнее стал двигать рукой, облизывая мочку.
Сергей надрачивал ее киску так активно, что груди тети тряслись в такт движениям ладони.
— Пожалуйста, хватит!
Пальцы Сергея стали влажными, а щелка тети более податливой.
Он не мог больше терпеть — член горел огнем.
Рывком сорвал с нее трусики и, не обращая внимания на возмущенное оханье, бросил на кровать.
— Раздвинь ноги теть, шире, еще шире.
Сгорая от стыда и ярости, тетя, вцепившись пальцами в простыню, раздвигала ноги все сильнее перед своим племянником.
Страх, гордость и ненависть смешались в ее взгляде, но она не смогла сдержать стон, когда Сергей вошел в нее. Его разбухший член буквально раздвигал стенки влагалища. Чуть вытащил его и вогнал немного глубже, раздвигая не податливую щель свой тети еще сильнее.
С каждым толчком тетя стонала и не сводила холодных глаз с юнца.
Он трахал ее, беспощадно наращивая темп.
Тётя ощущала себя резиновой куклой, которую трахают, не заботясь о последствиях. Ее бедное влагалище растягивалось и растягивалось, безуспешно пытаясь приспособиться к огромному агрегату племянника. Он же наслаждался своей властью тёрся об ее сиськи, облизывал уши, трахал, не заботясь об ее ощущениях, на всю длину загоняя свой член в тугую, родную дырку.
Тётя постанывала сквозь зубы, и нельзя было понять то ли это стон наслаждения, то ли ярости. Она была вся перед ним, с разведенными ногами и трясущимися сиськами, в развратной одежде горничной и бесстыдных чулках. Но она сопротивлялась — сжимала зубы и кусала губы. Даже в таком положении — она старалась сохранить лицо.
Но нет, этому не бывать!
Вдруг он с хлюпаньем вытащил член из тетиной дырочки и лег рядом. Его елдак все также стоял колом.
Тётя инстинктивно прикрыв киску и грудь, села в угол кровати.
— Не вижу энтузиазма. Как будто тебе не нравиться?
— А как мне это может нравиться?! Когда родной племянник насилует меня?!
Оно злилась, но Сергей видел — она все еще на кровати, и все еще не ушла, значит...
— Ты сказал что будешь служить мне и я должен быть доволен, но знаешь с такой службой, не удивлюсь если твоя фирма развалиться через несколько недель...
Репититор 
webmaster@3iks.ru