что случилось? Спросил я. Она улыбнулась мне. Ее глаза покраснели, а лицо выглядело изможденным. Очевидно, она плакала довольно долго.
— Все в порядке, - сказала она. - Что-то, может быть, сон, заставило меня вспомнить об отце. Я просто грустила, думая о нем, и начинала плакать. Я пришла сюда, чтобы не беспокоить тебя. Прости, милый!
Отец Эллен умер около шести лет назад. Казалось ужасно странным, что она сейчас рыдает из-за него, но я этого не сказал. Я просто обнял ее, утешил и осторожно повел обратно в постель.
***************
Весь следующий день на работе я был на взводе. Я должен был быть счастлив, ощущая отблеск самого возбуждающего секса за долгое время, упиваясь любовью женщины, которую я так любил. Но что—то было странным - слишком много необычного произошло за один день, чтобы не заметить.
В обед я долго гулял, пытаясь собрать все воедино. Я задаю Эллен случайный вопрос о романе, и она реагирует очень странно, краснея и не глядя мне в глаза. В тот же вечер она берет на себя инициативу в необычайно агрессивной манере и дает мне самый горячий секс со времен битвы при Банкер-Хилле. На самом деле это была кульминация нескольких недель неожиданно великолепного секса. А потом посреди ночи она плачет внизу.
Самый вероятный вывод был также самым ужасным и невероятным: у нее есть или был роман. Мой невинный вопрос, очевидно, почему-то расстроил ее, а какая еще могла быть причина?
Если я была прав, то горячий секс был чувством вины, или своего рода переливом похоти, или своего рода извинением. А может быть, плач был вызван чувством вины или страхом перед предстоящим окончанием брака. Насколько я знаю, Эллен может подумать, что я знаю все о ее романе и просто играю в свою собственную игру.
Я бродил по кампусу, почти не замечая теплого солнца и звуков людей вокруг. Я просто подумал. У нас с Эллен был хороший, крепкий брак. Я никогда не сбивался с пути и думал, что она тоже.
В первые годы нашего брака мы знали пару, которая иногда меняла жен. Естественно, мы с Эллен долго беседовали об этом, как и всегда, обо всем, от трубкозубов до Зевса.
Хотя каждый из нас признавался, что время от времени встречал представителя противоположного пола, который искушал нас, ни один из нас не хотел даже близко подходить к прелюбодеянию или обмену женами. Секс только друг с другом был ценой, которую мы готовы были заплатить за любовь и доверие моногамного брака.
Учитывая, какой эмоциональной и странной была Эллен вчера, казалось маловероятным, что мой случайный вопрос вызвал приступ вины за давнюю неосторожность. Так-что если ее сумасшедшие реакции были вызваны романом—каким бы дико маловероятным это мне ни казалось—это должно было быть что-то недавнее.
Я также не мог поверить, что у нее мог быть какой-то роман в прошлом, по крайней мере, какой-то длительный, без того, чтобы я что-то заметил. Как я уже говорил, мы с Эллен все время говорили обо всем. Мы очень хорошо знали друг друга: наши привычки, наших друзей, нашу любимую еду, политические взгляды, любимое пиво, хобби и спорт. Я знал размеры ее нижнего белья, а она-моего. Трудно поверить, что я могл пропустить роман!
С другой стороны, как насчет ее внезапно возросшего уровня сексуального возбуждения за последний месяц или около того?
Что теперь делать-вот следующий вопрос. Мне не хотелось возвращаться домой и встречаться с Эллен—и потому, что у меня не было доказательств, и потому, что мое обвинение могло быть совершенно неверным и привести ее в ярость. В краткосрочной перспективе все, о чем
Сюрприз любимой 
webmaster@3iks.ru