сделал, только предварительно снял одежду, чтобы ее не разорвать о шершавую кору. Мгновение, и юноша уже полз по толстой ветви, ведущей на ту сторону, прижимаясь к ветви животом.
То, что увидел Адамо, поразило его до глубины души. Возле ямы в земле, вырытой неподалеку от родника, бившего из-под большого камня, стояла толпа девушек, и все они были обнажены! Только белые платки укрывали их головы, но нежные грудки трепыхались в такт движениям и смеху, и треугольнички волос под животами призывно темнели. Одна из девушек, совсем без волосков, лежала в яме, и, кажется, не чувствовала холода, а толстая монахиня в полном облачении считала, пока не сказала «сто», и «хватит!».
— Охладила свой пыл, сестра Бернадетта? – спросила толстуха в черном. – Больше так не делай!
Девушка поднялась из ямы, вытерлась куском полотна, и. стуча зубами и дрожа, как осиновый лист, стала одеваться.
— А теперь всем купаться! – закричала монахиня, и девушки, смеясь и толкаясь, залезли в яму с водой и стали там плескаться, как уточки. Этого Адамо уже не мог выдержать. Он сел, упираясь спиной на ствол спиной, свесил ноги и, повинуясь инстинкту, захватил воспрянувший отросток в кулак. Сделав совсем немного движений рукой, он выплеснул семя в воздух, и потерял сознание от восхищения...
Адамо пришел в себя в полутемном помещении с низким потолком. Он, голый, лежал на столе, его поливали водой и давали нюхать какую-то гадость. Он лежал не один. Его окружали молодые монахини, невыразимо свежие и румяные после купания и, как на подбор, очень молодые. Одна из них поливала его водой, а другая давала нюхать тряпочку. Остальные смотрели и трогали его отросток и шарики под ним.
«Он похож на ангела!», – сказала одна из них, та, которая старательно крутила его шарики.
— У ангелов не бывает таких членов и мошонки! – возразила ей другая, с тряпочкой.
— Но ведь он упал с неба? – спросила первая.
— Нет, всего лишь с дерева, откуда он подсматривал за нашим купанием. – ответила вторая.
Адамо закашлялся и хрипло спросил: «Я – в раю?».
— Всего лишь в монастыре святой Екатерины, – ответила толстая монахиня с сияющим крестом. – Мы подобрали тебя у дерева, с которого ты так неловко спрыгнул. Что ты хотел найти в женском монастыре?
— Всего лишь немного еды, – ответил Адамо. – Я и матушка не ели три дня.
И это было святой правдой. Старая монахиня пытливо вгляделась в его лицо и выкрикнула:
— Сестра Адриана! Пойди в трапезную и принеси немного еды, а ты, сестра Тереза, пойди в мою келью и принеси рясу отца Ромеро, который ее там забыл. А остальные – на молитву! Быстро, быстро!
При этом она делала полными белыми руками движения, словно разгоняла кур. Монахини ушли, шурша одеяниями и несогласно топая башмаками. А толстая монахиня осталась.
— В святой обители тебе ничто не угрожает. - сказала монахиня. – И я, мать Франциска, тебе это гарантирую. Мы тебя накормим, оденем, но тебе придется отработать наше расположение.
— А что надо делать?
— Посадить траву, подстричь кусты, и еще кое-что, что обычно делают мальчики в твоем возрасте.
Она говорила что-то еще и жадно шарила руками по тощему телу Адамо, все больше забираясь вниз, под живот, пока его орган не обрел небольшую упругость и поднялся почти вертикально. Тогда Франциска, кряхтя, полезла на стол, задрала подолы, придерживая их зубами, и принялась запихивать член в себя, в волосатое нутро. Орган не лез, гнулся, но вдруг распрямился и проскочил, как по маслу.
Адамо лежал на спине, положив руки под голову, а матушка Франциска
Та еще семья. 11. Сын и мама 
webmaster@3iks.ru