Ты же сейчас без лифчика, но она у тебя не плоская и не висит. Вполне, такие симпатичные, кругленькие титечки.
Мира полыхнула краской. Такое она и от мужа не слышала, а тут от сыночка. Но не перебивала. Потому, что нравилось. И, потому, что он прав. Грудь у неё, в отличие от подружек такого же возраста, сохранилась великолепно.
— Так меня тринадцать лет никто не тискал, не разминал мои... Эти...Вот и сохранились.
— Хорошо! Ты понимаешь свою красоту!
— Давай дальше...
— У тебя, мамулечка, есть талия.
— Да ты что? - наигранно удивилась Мира.
— Да-да. У многих... У очень многих женщин в твоём возрасте талии нет. Тело - как обрубок. А у тебя, по-другому. Талия всегда подчёркивает грудь и попу. И мужиков это привлекает, как пчёл на мёд. Женщина может быть не симпатичной на лицо, но если у неё такое тело, как у тебя, успех ей гарантирован.
— Привлекает как пчёл? - уточнила мать.
— Абсолютная истина! - поклялся Артём.
— И тебя?
Опа... Артён затупил. Да и сама Мира поняла, что брякнула лишнее.
Но Тёма пересилил своё смущение и признался:
— И меня. Мам, ты не обижайся, но...
Он снова перешёл на строгий и официальный тон.
— Для каждого парня, мать образец женственности. И каждый мальчик, всегда влюблён в свою мать.
Мира погладила сына по плечу.
— Я знаю Тёма. Я же педагогику учила. Только я всё время забываю, что ты у меня не только мой ребёнок, но и мужчина. Прости. Я не смогла воспитать тебя без отца так, как положено...
— А чем же я плохо воспитан? - ухмыльнулся Артём.
Мира недоуменно пожала плечами...
— Не волнуйся, мам. Ты правильно меня воспитала. Всё правильно.
Мира прислонилась к сыну, прижалась к нему, положила голову ему на грудь. Внутри потеплело. Возникло ощущение покоя и умиротворения. Так бы и сидела, приникнув к сыночку всю жизнь.
— Ты такой мускулистый...
— Так в Кутафке есть ФОК, там и тренажёры. Я частенько там зависаю.
— Да... - всхлипнула Мира, - разве я когда-нибудь думала, что буду сидеть, прижавшись к совсем взрослому сыну и говорить с ним о моей груди.
— Но это случилось. И это, по моему мнению, хорошо.
— Говорить о груди?
— Вот так сидеть и чувствовать, что я твой сын а ты моя мама... Ну, и говорить о твоей груди, тоже.
— Мне кажется, это немного неправильно.
— А мне кажется, это правильно, что мы так свободно разговариваем, - откликнулся Артём. - Мне продолжать?
— А давай, - потешила Мира свой маленький азарт и маленькое любопытство.
Что ещё сын может сказать приятного? И даже, немного, сладко-тревожащего.
— Так... Талия... Это я сказал. Теперь попа.
Мира напряглась. Приготовилась к чему-то. К чему, непонятно.
А сын очень серьёзно разглагольствовал:
— Вот какая попа должна быть у женщины? Большая - да. Круглая - да. Гладкая - тоже да. Но это не всё. У попы должна быть длинная... М-м-м... линия, между ягодицами. Понимаешь? Мне, например, не нравятся кургузые девичьи попки, у которых эта линия кончается возле копчика. Какая-то недосказанность во всём этом.
Мать хохотнула:
— Ну, ты у меня философ. Ценитель поп...
— А что. Это же правда. Для того, чтобы эта линия поднималась высоко, нужно иметь большие и крепкие ягодицы. Как у тебя. Ты их тренируешь?
— Нет, как-то. Не до тренировок.
— Значит от природы у тебя такая красота.
Мира выскочила из пледа, подошла к зеркалу, повернулась спиной.
— Тём, включи свет.
Артём щелкнул выключателем, подошёл к матери.
Та приподняла ночную рубашку и слегка сдвинула вниз трусики. Посмотрела на отражение.
— Действительно. Никогда об этом не задумывалась.
— Постой так. Обрати внимание на ножки. Как гармонично они сочетаются
Как я стал Светой-Сосочкой. 
webmaster@3iks.ru