Сосед Сашка топтался возле Вовкиной квартиры и имел вид окончательно опустившегося человека.
— Ну, хоть десяточку, а?
— Санек, а ты когда должок отдашь?
— Пенсию получу, отдам, бля буду! А хочешь, я тебе Таньку на ночь пришлю, а? За должок? Или дочку?
— Дочку пришли через час. Как ее звать-то?
— Майка.
— На вот, десятку. Все, вали!
Макаров знал эту Майку, когда она была еще ребенком. Каждое утро она бежала с портфельчиком на трамвайную остановку и исчезала в толпе. А теперь выросла. Чужие дети растут быстро...
Майка пришла не через час, через полчаса, и поскреблась в дверь словно мышка. Вовка открыл дверь. На пороге стояла стройная, скромно одетая в серое платье с белым воротничком девушка. Длинные волосы забраны в хвост, спереди – челка, а под ней – спокойные темные глаза.
— Меня папка прислал. Я – Майя.
— Здравствуйте, Майя, проходите, садитесь.
Она села на диван, привычным жестом обтянула на бедрах подол.
— Что мы будем делать?
— Вам отец не сказал?
— Нет.
— Для начала просто поговорим. Расскажите о себе.
Вовка с интересом уселся напротив нее на стул и приготовился слушать.
Майя дернула плечиком.
— Да что сказать. Вы, наверное, знаете, что мама меня нагуляла. То есть, после внебрачного соития. Это называется «пьяное зачатие». Но Вы не подумайте, я все равно ее люблю, свою маму Таню. Она и с отчимом познакомилась за столом. Он из Закарпатья, приехал работать на ЗиЛ. А сейчас работы нет, ему даже выпить не на что. Он и у Вас занимал, да?
— Было дело.
— Вы не подумайте, он хороший. Люди все хорошие, только об этом не знают. Наши учителя постоянно об этом говорят.
— А Вы где учитесь?
— В католической школе прихода святой Ольги. Это здесь, неподалеку. Надо сесть на любой трамвай и доехать до остановки «Завод имени Карпова». Вот там. Там раньше таблетки делали, а теперь много всего, и наша школа тоже.
— И чему же Вас там учат?
— У нас та же самая программа, что и в светских школах плюс латынь, греческий язык, и еще язык по выбору: английский, французский или итальянский. И еще риторика, схоластика, закон божий.
— И что же, у вас там и мальчики тоже учатся?
— Нет, только девочки. А Вы где учились?
Вовка усмехнулся.
— Да тут рядом. Сейчас там швейный колледж, а раньше была наша школа. А У вас и биология была?
— А как же, конечно!
— И знаете, откуда дети берутся?
— В общих чертах.
— А в непорочное зачатие веруете?
Майя протестующе подняла узкую ладонь:
— Это не обсуждается!
— Хорошо, не будем.
— И что же, вы причащаетесь и исповедуетесь?
— Раз в неделю. Приходит отец Августин, мы по одной заходим в исповедальню, и он задает нам разные вопросы.
— А был такой случай, что пришлось солгать?
— Ни разу. Умалчивать, да, приходилось.
— А о чем? О чем пришлось умолчать?
Майя подняла на Вовку кроткие глаза.
— Ладно, Вам расскажу. Как-то я отпросилась с урока у сестры Глории поменять прокладку. Зашла в туалет, все сделала, только обратила внимание, что в соседней кабинке кто-то возится. Я отошла немного, заглянула под дверь. На полу ноги в туфлях, только переступают беспокойно, и то носками внутрь, то наружу, а когда она стонать начала, я не выдержала, встала на унитаз и посмотрела. Святые угодники, там учительница латыни сидит на унитазе, колготы и панталоны спущены до колен, ряса и рубашка задраны выше живота, одна рука сжимает грудь, а другая – под животом, в волосах. Лицо красное, губы дрожат, глаза закрыты. Я и не помню, какой был следующий урок,