которых она потушила. Тем более, делать это так грязно и примитивно, как делаю я?
Джанет негромко кашлянула.
— Главное, что вы понимаете иррелевантность этих фантазий реальному миру. Поверьте, применять для разрядки нелепые грёзы свойственно многим.
Повисла пауза, как показалось Саманте, немного давящая. Уж не поднял ли пациент на Джанет взгляд, не сверлит ли её прицелами карих зрачков?
— Но не всем свойственно подвергать этим грёзам женщину прямо в процессе общения с нею — или при выполнении ею общественно важных заданий. Воображать, как она публично роняет свой статус, как она прямо во время обеда в офицерской столовой — или при научных расчётах? — опускает украдкой левую руку под стол, как ладонь её проскальзывает к молнии брюк, как она начинает... бесстыже ласкать себя... в присутствии товарищей по команде. Не говорите мне, доктор, что это нормально.
Дыхание Саманты почему-то чуть участилось, к щекам её снова прилила кровь. Ощущения между бёдер спорадически усилились на мгновение, ассоциируясь уже не столь с виртуальной кисточкой, сколь с касаниями чьего-то шершавого языка.
«Рядовому Андертону надо было увидеть меня в этой комнате пятью минутами ранее, — явилась некстати мысль. — Он был бы доволен?»
— Это несколько инфантильно, — подметила формально-вежливым тоном доктор Фрейзер, — но, пожалуй, не так уж и удивительно для человека вашего воспитания и социального положения. Сейчас непростой век для носителей патриархальных взглядов.
Понял ли Джон Андертон, что его только что обозвали шовинистической мужской свиньёй, неспособной смириться с фактом служебного превосходства миловидной самки без попыток как-то в фантазиях унизить её?
— Я никогда не считал себя особо консервативным, — судя по чуть приглушенным интонациям, пациент то ли опустил голову, то ли покачал ею. — Но в последнее время я ощущаю себя тинейджером, начитавшимся произведений о планете Гор.
Легендарная бульварная сага о мире садомазохистов, планете строгих господ и послушных наложниц? Саманте Картер доводилось слышать о ней, хотя прочесть пусть даже пару страниц она себя так и не сумела заставить.
Сладкая дрожь вновь пробежала мимолётно по закоулку меж её бёдер. Не это ли зыбкое чувство мешает ей приглушить громкость?
— Мне представляется, что было бы, имей я возможность властвовать над капитаном Картер, владычествовать над ней как над своею рабыней. Несколько её шагов по заброшенному бункерному коридору, несколько моих шагов с противоположной стороны, — голос пациента сбился, — я... кидаю на неё холодный взгляд и слегка приподнимаю бровь. Она всё понимает, маска специалиста и учёной слезает с неё, как слой обожжённой кожи, под действием кипятка реальности... пальцы её покорно принимаются расстёгивать кнопки мундира. Но я едва заметно качаю головой — она останавливается, в глазах её немой вопрос, — и кивком указываю вниз.
Послышалось сглатывание слюны.
— Капитан Картер становится на колени, губы её приоткрыты... она чуть вздрагивает. Я, — тут дыхание говорящего заметно потяжелело, — делаю... несколько шагов к ней... расстёгивая брюки. Картер нетерпеливо распахивает губы шире... почти розочкой, как бы цветком... она тянется вперёд ко мне, влекомая желанием заглотить, ощутить быстрее на вкус мою крайнюю кожицу. Дыхание её нежно щекочет меня, конец языка приникает к горячей плоти...
Почему Джанет не остановит этот безумный монолог, почему не прервала его ещё в самом начале? Впрочем, Сэм не могла осуждать подругу, ведь и сама она не в силах была повернуть рукоять динамика, чувствуя, как вспотели сжимающие оную пальцы?
— Стало быть, ваши фантазии носят отчётливо доминаторский характер, — произнесла, словно бы про себя, доктор Фрейзер. — Вам нравится властвовать, властвовать и унижать в своих грёзах.
— Жутко.
В этот раз перебои в дыхании слышались особенно чётко.
Рассказы Таксиста 
webmaster@3iks.ru