смотреть на неё, когда она полностью раздетая, а не на какую-то другую взрослую тётеньку. Когда впервые увидел её полностью обнажённой, то сразу в корне перевернулось отношение к ней, заставило увидеть маму в ином свете…, — откровенные слова в отношении меня, слетевшие с его губ, привели в шок.
На секунду показалось, что Зинаиду Львовну как-то возбудило потрясающее откровение моего сына и она, бросив на меня взгляд, ласково произнесла:
— Продолжай, Серёжа …, не стесняйся, мы с мамой тебя полностью понимаем.
— Я ценю твою честность и откровение. Знаю, что говорить о таких вещах не легко, но это необходимо, чтобы раскрыться друг перед другом. Поэтому, пожалуйста, продолжай, Серёженька.
Сын задумался, сначала посмотрел на меня, потом на неё и продолжил:
— Трудно объяснить. Думаю, это связано с тем, что мама заботилась обо мне всю мою жизнь, поэтому и считал её идеальной во всех отношениях. Но когда увидел голой, изменилось всё вокруг, перевернулось с ног на голову. Она стала всем для меня, о чём думал и мечтал. Самой желанной женщиной на свете. Не хочу показаться извращенцем или кем-то ещё, но теперь люблю маму не только платонически, вот и всё. Хочу от неё намного большего …
Когда он закончил, Зинаида Львовна снова обратил своё внимание на меня.
— Ирина Васильевна, что вы думаете, услышав, как сын говорит о вас? Это меняет вашу точку зрения?
Не зная, что ответить, собираясь с мыслями, самопроизвольно кивнула головой.
— Да, — заговорила, чувствуя, как внутри затрепетало сердечко. — Понятия не имела о его чувствах ко мне. Просто думала, что мальчик и есть мальчик. Его просто интересует противоположный пол, а мама тут рядом, почему за ней не подсмотреть, если появляется такая возможность. Но не осознавала, что это намного глубже, чем можно представить.
Врач сексопатолог кивнула головой в знак согласия:
— Семейные вопросы никогда не бывают лёгкими, особенно когда речь идёт о деликатной проблеме, такой как половые отношения. Сексуальном влечении сына к матери или наоборот. Но чаще всего, оно бывает взаимным, в чём обе стороны бояться признаться даже самим себе. Теперь, Ирина Васильевна, хочу, чтобы вы рассказали сыну о своих переживаниях и некоторых снах, о которых рассказывали мне.
От этой просьбы меня бросило в пот. Лоб покрылся холодной испариной, а между лопаток пробежала дрожащая, скользкая змейка от чего чуть не лишилась рассудка. Такое говорить при сыне было выше моих сил.
— … Я… думала …, что обсуждали наедине …, остаётся строго между нами …, Зинаида Львовна, — нервно ответила ей.
— Конечно, оно навсегда останется между нами. Но то, что касается вашего сына, он должен знать об этом. Я консультирую семьи уже двадцать шесть лет с отличными результатами. Но только полная откровенность и честность приводит к хорошему результату. В противном случае не имеет никакого смысла поднимать этот вопрос.
Внутри всё дрожала, трудно было взять себя в руки и открыть перед Сергеем такое.
— Ирина Васильевна …, Ирочка …, успокойтесь, — ласково произнесла Зинаида Львовна, — в этом ничего страшного нет. Не бойтесь, Серёжа вас поймёт, как и вы понимаете его.
Не было сил такое произнести перед сыном.
— Мы ждём вашего откровения, Ирина Васильевна, — тихо произнесла врач.
Дрожь пробегала по телу, сердце бешено стучало в груди. Невыносимо было произнести при сыне это в слух. Но прошло несколько минут, справившись с волнением посмотрела сначала на него, потом на Зинаиду Львовну, и дрожащим голосом произнесла:
— Если это поможет поставить все точки над «и» в наших отношениях, и решить всё раз и навсегда, то готова рассказать …
Вита-школьница-2 
webmaster@3iks.ru