Линда была в ярости от разочарования. Целый месяц без секса и этот ублюдок обломал ее! ДЕРЬМО!
— Кен, ты — негодяй! — презрительно сказала она так громко, как только посмела.
Единственным ответом было тихое «Хо-Хо-Хо», а затем рука между ее ног опять начала двигаться, и ее мозг затуманился.
После того, что казалось часами, но, судя по часам на стене, прошло всего двадцать минут, Линда потеряла счет тому, сколько раз Кен приближал ее к кульминации, только для того, чтобы обманом лишить ее разрядки в последний момент. Ее тело было мокрым от пота и дрожащим от сырости... Когда рука двигалась между ее ног, был звук, будто кто-то бежит по луже воды.
Она прекратила протестовать и умудрялась вымучить стон недовольства каждый раз, когда ее обманывали. Казалось, Кен точно знал, когда остановиться прямо на пороге оргазма, даже не подталкивая ее к точке невозврата. Это было ненадежное равновесие, потому что все ее нервные окончания были на волоске от взрыва, но он манипулировал ее телом с помощью экспертных навыков и знаний опытного любовника.
Она зашла так далеко, что едва заметила, как рука Кена выскользнула из ее междуножья. Она также не обратила особого внимания, когда он изменил свою позицию. Но когда он внезапно погрузил свой член внутрь нее, мир дрогнул и рассыпался на части.
Месяц сексуального напряжения, усиленный непрестанным дразнением, нахлынул на нее, словно волна оргиастического блаженства. Линда была сметена трахом всей ее жизни, и какое-то время для нее не имело значения ничего, кроме твердого члена Кена и того, что он с ней делал. Он чувствовался больше и тяжелее, чем когда-либо прежде, и в промежутках между сокрушающими кости оргазмами она молча отдавала дань уважения своему замечательному мужчине, его могучему либидо и неутолимому желанию ее.
Кен стучался в нее как машина, приводя в восторг ее киску, без ухищрений и заботы о нежной плоти, и Линда наслаждалась каждой секундой этого. Несмотря на его очевидное возбуждение, его выносливость была впечатляющей, и он не оставлял ничего на потом.
Но все хорошее кончается, и в конце концов, она смогла почувствовать, как он начинает поддаваться своему собственному желанию. Он врезался в нее с всевозрастающей силой, и каждый толчок посылал лучи сладкого озноба вдоль ее позвоночника, а затем, внезапно, с последним горячим выдохом, он толкнулся внутрь и замер.
Линда почувствовала ритмичные сокращения в той части его живота, что прижималась к ее попе, и поняла, что он достиг кульминации... В ее голове вспыхнуло, что после целого месяца без разрядки его семяизвержение должно быть колоссальным. Эта мысль вызвала ее собственный оргазм, и в этот самый момент ее тело задергалось в спазмах удовольствия...
Кен ослабил хватку и вытащил свою полуобмякшую мужественность из Линды. Когда та с глухим чмоком вышла из ее влажных влагалищных объятий, она безвольно упала на диван, полностью опустошенная. Никогда прежде она не ощущала себя такой опустошенной, истощенной и совершенно удовлетворенной. Как будто она только что пробежала марафон... в гору... с рюкзаком под пятьдесят килограмм. Единственное оставшееся желание Линды на это Рождество было прижаться к любимому Кену и поспать пару дней. Или, может быть, неделю.
Потом она услышала нечто, заставило ее кровь застыть.
***
— Кто не спрятался, я не виноват. Я идууу, — прозвучал сверху голос Кена.
— Кен? Наверху? Как, черт возьми?! Он же секунду назад был здесь!
В то время как Линда пыталась подняться с дивана с признаками усталости надпочечников, в ее мозгу заметались вопросы. И ей не понравился ни один из ответов, которые она придумала. Как, черт возьми, Кен может быть наверху, когда он
История, поменявшая мою жизнь. Часть 2 
webmaster@3iks.ru