ещё обижалась на него, дура, потом меня это часто выручало, когда сына закончила кормить. У мальчика появились зубки и терпеть уже было невмочь его баловства. Да ещё Надька, идиотка, рада была подсунуть ему свои дойки, Серёне было без разницы, чьи соски кусать, когда молоко уже не шло. Может и запало ему в голову, что женская грудь тем и хороша, что сытно и забавно. Засыпал он всегда с сомкнутыми губами и недовольно ворчал во сне ежели пыталась вытянуть у него изо рта свой сосок.
– Так что, Серёжа, я не против если твоё своеволие только пастелью ограничится, на людях это ни как не возможно. Даже Надьке знать о твоих причудах ни к чему. Наши этого не поймут, сам понимаешь. А про меж собой я возражать не стану. Но уж мужиком тебе не только в пастели со мной быть. Моё дело угождать, твоё ублажать. Так-то оно вернее будет. В пастель бабу не загонять а приглашать лучше. Тогда и сердцем любить будешь, не только членом. Кто же от любви откажется, пусть она и с грубой силой к тебе возвращается. Серёнь, а твоя-то, как к этому относилась? Чего она на этого импотента запала, может ты в чём-то перестарался с ней?
– Вас баб понять невозможно. То обходительности хотите, то жёсткости желаете. Трудно, знаешь ли, так меняться по первому требованию. Может и завела его для нежностей всяких. Только мне напарники не нужны. Пусть других идиотов себе ищет.
Нежность /Самарканд/ 
webmaster@3iks.ru