Оставалось поговорить с доктором Мортимером, и на следующий день Ватсон отправился к нему в деревушку Гринпен. Солнце грело совсем по-весеннему, ржавые лужи весело блестели в его лучах, и доктор, управляя лошадьми, не заметил, как доехал. На пороге своего домика Ватсона встречали Джеймс Мортимер и, вероятно, жена Мортимера, невзрачное бледное создание, возможно, страдавшее чахоткой. Доктор Мортимер выглядел расстроенным и едва ли, не плакал.
— Снупи, наш кокер-спаниель еще утром убежал на болота и пропал! Я уже ходил, звал, звал, да все без толку... – пожаловался он Ватсону вместо приветствия. – Думаю, сходить к Стэплтону и поискать с ним. Вы не в Меррипитхаус едете?
— Туда, туда, – сказал Ватсон. – Забирайтесь!
Пока ехали, Мортимер рассказывал о своей беде, о том, как Снупи был умен, и как хорошо он носил в зубах палку доктора. И только, когда вдалеке показались домики Меррипитхауса, Джеймс замолчал и уткнулся взглядом в собственные грязные сапоги.
— Скажите, коллега, Вы были у трупа Чарльза Баскервиля одним из первых? – осторожно начал разговор доктор Ватсон.
— Да, это так, – грустно ответил доктор Мортимер. – И что же?
— Вы не заметили чего-нибудь необычного? Того, чего не должно быть в тисовой аллее, следов, окурков, пуговиц?
— Видел в траве окурок сигары и, пожалуй, больше ничего.
— А следы? Чьих-то башмаков или сапог?
— А, следы.... Были следы небольшой собаки: бассет-хаунда или кокер-спаниеля. Бедный, бедный Снупи! Он, наверное, утонул!
Он бы еще долго горевал, если бы возле Меррипитхауса не прогуливалась мисс Стэплтон, словно освещая дорожки своими сияющими синими глазами. Она обрадовалась тандему лекарей и, усевшись между них, попросила покатать ее вокруг Меррипитхауса. При этом она так искусно обнажала свои длинные ноги до середины бедер и так крепко прижималась к Джеймсу Мортимеру высокой грудью, что тот повеселел. Он обнял Бэрил и как бы в шутку произнес:
— Если бы я знал, что Вы приедете к нам на болота, то выбрал бы себе совсем другую жену!
Мисс Стэплтон посмотрела на Джеймса необыкновенно серьезно и сказала:
— Все еще можно поправить.
А потом добавила полушепотом:
— А собачка ваша найдется. Ждите ее сегодня ночью.
И, сверкнув глазами, выбралась из экипажа.
Мортимер вздохнул.
— А знаете, Ватсон, поедем-ка обратно в Гринпен. Сядем и будем ждать. Я ей почему-то верю.
Ватсон развернул экипаж, и скоро они сидели за столом с компании чахоточной жены Мортимера. Глядя на нее с сожалением, доктор Ватсон предложил:
— Вот найдется Ваша собачка, доктор, возьмите Снупи и жену и поезжайте в Плимут хотя бы на месяц!
Жена Мортимера бледно улыбнулась и, чтобы не мешать мужчинам разговаривать, удалилась.
— Ватсон, вам спирт для дезинфекции не нуж
ен? Хотя бы литра два? Мы с женой перегоняем негодное пруно, после второй перегонки получается очень недурственно. Для коктейлей тоже неплохо! Немного продаем, соберем денег, и в Плимут где-нибудь в августе.
Вернулась миссис Мортимер с подносом, на котором стояли две стеклянных фужера с прозрачной желтоватой жидкостью, двумя серебряными ложечками и небольшим блюдцем с горкой сахарного песку.
— Вот! – обрадовался доктор Мортимер. – Самодельное бренди с лимонным соком и сахаром для равновесия вкуса!
До вечера коллеги дегустировали бренди, сильно утомились, и Ватсон решил остаться на ночь. Ему постелили на кушетке, и он заснул, не раздеваясь, сунув револьвер под подушку. Глубокой ночью доктор проснулся от криков в соседней комнате. Он схватил револьвер и бросился туда.
Ватсон застал ужасную картину. Посреди спальни Мортимеров лежала на спине обнаженная женщина, из промежности которой все еще вытекал красный ручей, а рядом с ней в луже крови лежал Мортимер в длинной рубахе и колпаке, то ли кем-то убитый, то
Моя история. Четвертая 
webmaster@3iks.ru